в бездоных глазах у прошлого
цветные осколки-стеклышки
и память калейдоскопом
закручивает метель:
следы заметает, путает,
зовёт бесконечно жалобно,
но
под рёбрами — обледенелое,
хрустальная карамель;
и вместо живых и тёплых
ладоней с нежными пальцами
вцепляется резко в горло
десяток стальных когтей.
вцепляется в горло
больно,
до хрипов,
кровавой пены,
и прячешь сплошные бельма
за красными шторами век.
и умираешь так медленно,
так дотлеваешь мучительно —
в предсмертной агонии кажется,
что всё продолжает бег;
и как диафильмы крутятся
с обшарпанного проектора
картинки из настоящего:
в висок нацеленный снег
осколками рассекает
податливый бархат неба;
податливый бархат ночи
цветной рассекает след.