Наш Титаник плывет качаясь.
Стая айсбергов гулко бьет.
А по палубам ходит скот,
Серебром бортов отъедаясь.
Да ордынский Акын гундит:
Показатели, бизнес-планы...
И понятно - что впереди:
Мирно ждут ледяные ванны.
Да. Понятно. Все это так.
Хоть до коликов расстараться.
Но без будущего - никак.
Раскиселиться - не собраться.
И подъемом по склону лет,
Прижимая к накату лыжи,
Я спешу мотыльком на свет.
Тот. Который из сердца выжат.
А на небе - горят огни.
И (чтоб с датами ясно было)
Там считает ночи и дни,
Озабоченное Светило.
И в положенный час ночной,
(это видно - если проснуться)
Что-то смотрит желтой луной,
Не умеющей отвернуться.
И волнуются на луну,
Шебуршащие рядом воды.
А Титаник плывет по дну.
Чудом разума. И природы.
Да гундит Акын из Орды...
Да хрустит столичное стадо...
Да уходят углом следы...
И пощады бойцам не надо.
Это стремно. Но это так.
Безусловно принять придется.
Наш Титаник - он не Варяг.
Про титаники не поется.
А когда уж совсем дойдет.
Искореженный. Некрасивый.
Перегонят ордынский скот,
Ужирающийся Россией.
И на вытоптанных полях,
Черной кровью гниющей раны,
Сквозь дерьмо проступит земля.
Та. В которой и будем равны.
И потушит довольный смех,
Нагловатой арийской хари,
Продвигающей этот Рейх,
То - что всех тут тогда ударит.