Аварийно тарелка со свистом вошла
В эпицентр промышленной зоны.
Хоть вокруг её встретила сущая тьма,
Но в ней жили искатели лома.
Их вмиманье привлёк оглушительный лязг...
Скрипы люков — так бледные братья
Покидали угасший межзвёздный очаг,
Жизни здешней встречая объятья.
К счастью поняли быстро, что не одни,
И, решив отсидеться в полыни,
Наблюдали оттуда как тают куски
НЛО, что заглох на твердыне.
Разбирали ребята его на металл,
Невзирая на сверхтехнологии.
Капитан себе локти беззубо кусал,
Но работали ловко двуногие.
Вот и всё. Ничего. Никакого следа.
Ни намёка контакта возможного.
Постояв изумлённо у чистого рва
Оптимизма собрав осторожного,
Огорчённо брели сквозь бурьяны туда,
Где мерцание тусклое звало,
И, спустя пол-часа, инопла господа
Приплелись на задворки вокзала.
Мимикрировав образы, как осьминог,
В обстановке суровых реалий,
Умудрились сесть в поезд на Таганрог,
Ожидая межзвёздных скитаний.
Лишь расселись, ударил вдруг резкий толчок —
Снова лязг и какие-то крики,
Оказалось, обходчик не снял башмачок
И вагон оторвался на стыке.
Перепутали двери. Нажали педаль.
И слились сквозь отверстие скользкое.
Снова улица, рельсы, шпалы, фонарь
И собак отношенье не свойское.
Несмотря на то, что чудом ушли,
Восвояси пошли к аномалии.
Там двенадцать ребят уж кострёр развели,
Возле рва, и на нём что-то жарили.
Так и вышли на них, а тем — хоть бы что,
Тут в промзоне встречается многое.
Посмотрели на них, и сказали: «Ну, чО?
Чо, как лихо стоим клещеногое?».
Шли года. И в один из солнечных дней
Прилетели за ними их братья.
Но гражданство, семья и жизнь средь людей
Оказались намного приятней.