2. ЭССЕ, СТАТЬИ, ОЧЕРКИ.
Леонид ДУДИН
Дудин Леонид Анфиногенович живёт в городе Белоозёрский Воскресенского района.
Образование высшее: Военная инженерная академия им. Петра Великого.
Заслуженный испытатель космической техники. Ветеран Воздушно-космических сил.
Пишет стихи и прозу. Почётный председатель ЛИТО «Радуга» им. И.И.Лажечникова. Член Союза писателей России. Автор книг: «На вершине пирамиды», «Испытатели», «Поехали!..», «Главный конструктор», «Сын земли русской», «Белоозёрский. Очерки истории», «Гвардии генерал Соколов», «Почитай, Серафима, стихи», «Цветы Болгарии» (венок сонетов), «Василий Серогодский…», «ЛеонидЧилипенко». Обладатель многих государственных и общественных наград, в том числе ордена Петра Великого, медалей Э.К. Циолковского, Ю.А. Гагарина, А.М.Исаева.
Лауреат Всероссийских литературных премий им. М.Ю.Лермонтова, И.Д.Сытина. Лауреат Всероссийской музыкальной премии им. Андрея Петрова.
Член Президиума Академии российской словесности, член правления Московской областной организации Союза писателей РФ, редактор газеты «Воскресенск литературный».
Первый Почётный гражданин городского поселения Белоозёрский.
Почётный гражданин Воскресенского района Московской области.
Лауреат Губернаторской литературной премии им. Роберта Рождественского. Лауреат Губернаторской премии «Наше Подмосковье» - газета ««Воскресенск литературный».
* * *
Впервые с Александром Васильевичем Панкратовым мы познакомились в самом конце второго тысячелетия в здании московского Дома инвалидов на Садово-Триумфальной улице.
Сам я тогда, закончив службу (Заслуженный испытатель космической техники, член Союза писателей России), работал редактором газеты «Наши вести» и телевидения городского поселения Белоозёрский. Меня, по рекомендации Вячеслава Самарцева – председателя Воскресенского общества инвалидов, пригласили в редакционный совет готовившегося к печати поэтического сборника инвалидов области «Доброе слово» №2.
Нас фактически работало трое редакторов Ю.В. Петров, Л.М. Тризна и автор этих строк. Координировала нас и поставляла материалы Г.Ф. Залужская.
Я ещё толком там никого не знал. Не спеша, работали над сборником.
Когда в один из дней в организации появился Александр Васильевич, сразу же началось заметное «оживление в зале». Народ зашушукался, забегал из кабинета в кабинет. Я не знал, что это Панкратов, что приехал он из Вербилок, что он редактор журнала «Белые снегири».
Мы с ним в эту встречу поговорили в основном о трудностях издательских. К этому времени увидел свет первый небольшой сборник стихов и прозы (без номера) «Доброе слово». Редактором-издателем был Ким Саранчин и его жена Людмила в качестве помощника.
Это фактически была издана 100- листовая тетрадь, выпущенная в типографии Чеховского государственного полиграфического лицея №56.
Конечно, это радость для всех. Для тех, кто выпустил сборник, и кто напечатался в нём.
О Панкратове:
Нельзя было свести на нет его великого желания быть полезным людям, потерявшим своё здоровье. И Панкратов фактически бескорыстно стал радовать публикациями их творений в своём поэтическом сборнике «Белые снегири».
Во мне он видел некую отдушину, ибо я разделял его взгляды (хотя и не полностью) по многим его делам. Особенно удивлялся его неуёмной бескорыстностью. Люди ждали его, верили ему.
В Белоозёрском он появился нежданно, без предупреждения. Но это не помешало теплоте нашей встречи. Мы сидели у меня на кухне (накрыть для него стол в зале он не изъявил желания, ему почёта не требовалось). Не надо думать, что мы не приняли то, что и надо принять, что не закусили и не пили кофе. Если бы я знал, что мне придётся писать о наше встрече, я приказал бы памяти найти незабвенное место в своих сусеках и держать радость встречи до любого востребования.
Мы ходили по посёлку Белоозёрский (ныне город), знакомил Александра Васильевича с его достопримечательностями, особенно с легендами озёр Белого и Островного.
О чём мы говорили? Конечно, о том, что болит. Болела душа у него. У меня – за него. За судьбы его великого детища «Белые снегири».
Провожал я его до платформы «Белоозёрская». Она в пятнадцати метрах от озера Островного (Белое - чуть дальше). Стояли на берегу.
« Хорошо тут у вас, - сказал Александр Васильевич. – Просто рай» - « Рай не рай, но неплохо» - « Почитай что-нибудь» - «Хочешь об озере, - предложил я» - «Давай об озере…согласился он. - Да о чём хочешь…читай»
Я предварил, что читать буду о Белом, что это не имеет значения, и стал читать по памяти. Она у меня была фотографической: посмотрел текст и запомнил. Теперь всё забываться стало.
ОСЕНЬ НА БЕЛОМ ОЗЕРЕ
В широком размахе, чиста и светла,
Контрастно, цветасто, толково
На Белое озеро осень пришла
Сказать первозданное слово.
Легко колокольного солнца лучи,
На струнах звеня паутинных,
Вливаются тихо, не слышно почти,
В мелодии стай журавлиных.
Под музыку этой печальной поры,
Сходясь – расходясь, как попало,
Толкутся прозрачным клубком комары
Незло, бессловесно, устало.
А дальше чуть-чуть, потихоньку шурша,
Раскинув развесистый полог,
Досрочно созрела в густых камышах
Ранимая проседь метёлок.
Не видно ни чайки, ни дымки сейчас,
Не вспыхнет оранжевый парус…
Прошёл самолёт и бесследно угас,
Заняв самый выгодный ярус.
Смиренно застыл по-над озером лес,
Своим предаваясь заботам…
Стою и не верю: неужто я здесь
И жил, и любил, и работал.
Оба долго молчали, смотрясь в зеркало озера. Я заговорил первым, заговорил словами простейшего вопроса: «Ну, как?» и поглядел на Александра Васильевича. Глаза его были грустны: «Замечательно», - прошептал он и начал читать своё.
В ДЕРЕВНЕ
Как люблю я в часы эти майские ранние
По деревне пройти, где поют петухи.
Надо мной проплывают воздушные лайнеры,
Взбудораженный разум рождает стихи.
Может, тысячный раз прохожу я по улице,
Ещё множество раз я пройти здесь готов.
По-над прудом ветла, как старуха, сутулится, -
Ей ведь тоже, поди, уж немало годов.
Мне за сорок. А помню, ещё ребятишками,
В жаркий день, мы всегда собирались вот тут,
Чтобы смелость свою показать пред девчонками -
С этой самой ветлы шумно прыгали в пруд.
Прочитал он чётко, выразительно, и тоже повернулся ко мне. Я не стал ждать вопроса «Ну, как?» и поспешил сказать «Спасибо, Саша, тебе. Угодил…»
Перед тем, как захлопнулись двери электрички, я успел передать ему деньги на издание очередного сборника «Белые снегири». Больше мы не виделись, иногда перезванивались, но потом связь прекратилась и, как теперь, знаю, навсегда.
Вспомнилось, взбудоражило некрасовское:
Природа-мать! когда б таких людей
Ты иногда не посылала миру,
Заглохла б нива жизни….
С уважением, Леонид ДУДИН