Мы вчетвером неслись по ступенькам на первый этаж. Панельная пятиэтажка изнутри пахла сырым бетоном и резиной велосипедных шин.
Наташа, Лена, Оля и я. 5, 7, 8 и 6 лет. Мы остановились у лиловой двери на первом этаже, прямо напротив лестницы. «Позвонят и убегут», - мелькнула мысль, и я приготовилась к опасному приключению, мысленно взяв низкий старт. Но за секунду до того, как Наташина рука коснулась звонка, дверь распахнулась и перед нами предстала старушка в платочке. Никогда раньше я не обращала внимания на эту дверь. Оттуда никогда никто не выходил, справа от неё был выход из подъезда и я всегда мчалась туда скорее, избегая смотреть на серую стену подъезда с молчаливой дверью посередине. Сегодня она открылась, и я с удивлением уставилась на обитательницу квартиры, как и остальные девчонки.
Она была сухая и сгорбленная, открывала рот и что-то говорила, подружки слушали ее смущенно. Для меня звук ее голоса расплывался, растворялся в тумане. Лиловатый туман клубился вокруг входа в квартиру и тянулся внутрь. Он словно растворял, делал прозрачным пространство вокруг и я, к своему ужасу, вдруг увидела уходящий вглубь длинный коридор за ее спиной, с каменным полом и высоченными полками с каким-то старым грязным хламом на них. За спиной старушки стояли два человека и смотрели прямо на меня. Ещё одна старуха, полная, в огромных очках, увеличивавших глаза, и мужчина, с массивной фигурой, лысый и с тяжелой нижней челюстью, производящей жевательные движения. Эти четыре глаза, остановившиеся на мне неподвижно, напоминали мне глаза ящериц, живших в школе юннатов. Мутно-серо-зелёные. На мгновенье я застыла от ужаса, а потом бросилась бежать, не разбирая дороги.