Мне усталая Грусть подарила зарю,
Проводив неспеша в одинокий закат,
И я снова над городом сонным парю,
И он тихо вздыхая мне всё-таки рад,
Этот вальс,
Хрупкой тенью в забытый мотив
Будто ждёт, чтобы вспомнился юности пыл,
И от глупостей шёпотом отговорив,
Ворожит,
Чтобы я с ним по ветру уплыл. . .
Он меня на войну провожая грустил,
И встречал чуть живого шурша январём,
Третий тост молчаливый не чокаясь пил,
А потом на скамейке сидели вдвоём,
Он всю жизнь где-то рядом: в улыбках детей,
В поездах торопливых и листьях ковром,
Он всё время идёт светом тёплых огней,
Провожая меня детства старым двором,
Люберецкий окраинный вальс--хулиган!
Не похожий на строгую старость колонн,
В нём той девочки бронзовой тоненький стан,
В нем Любовь, что спустилась ко мне на балкон,
И я снова мальчишка,
Под звуки его
Растерявший монетками беды--года,
И когда улечу далеко--далеко,
Не забуду его никогда--никогда,
И когда улечу далеко--далеко,
Не забуду его никогда--никогда.