Час свидания не назван,
Но себя не уберечь.
Царь-царей теряет разум -
Синий плат слетает с плеч.
Босоногой танцовщице
Тень смущенья не к лицу -
Ей не богу повиниться,
Так приемному отцу.
Ночь воскуривает ладан
Не для шепота молитв:
«Коль очей моих отрада
Плат зеленый уронит...»
Вздох сердечный в тронном зале:
Этот танец не к добру,
Но лазурный плат сползает
По горячему бедру.
Бойкий бубен не смолкает,
Разошелся струнный ряд.
И восторг земного рая
Предвещает желтый плат.
Кисея — в разлете молний
Озаряющих игра,
Взгляд волнением исполнен:
Властвуй, я твоя раба!
Разрумянились ланита,
Перси – солнечный гранат.
И уже упал на плиты
Небесам подобный плат.
Пурпур – страстный греховодник.
Развязался узелок.
В том, что сердце не свободно,
Кто б еще поспорить мог?
Жаркий пот с чела как масло
И развязка так близка.
Царь-царей, забыв о царстве,
Ждет последнего платка.
Что ж ты, милая, смелее.
Но, «оборвана струна» -
И царевна Саломея
Черный плат не отвела.
Скомкан пир. Немеют длани.
И возвышен грозный тон:
«Расскажи, с чего бы ради
Танец твой не завершен?»
Нет, плясунья не устала,
Ей наказ особый дан:
«Пусть седьмое покрывало
Опоясывает стан.
И когда Антипа властный
Спросит «Чем воздать тебе?»,
Обещай закончить пляску
На... усЕченной главе».
Серебро чеканки звонкой...
Кровь запекшаяся - плат...
Видишь, тень на горизонте?
Слышишь, молнии разят?
И душа твоя немеет,
И в груди горячий вал -
Вновь танцует Саломея
Танец страстных покрывал.
И свеча в чертогах плачет,
И в раскатах грозных речь:
«Час свидания назначен,
Но себя не уберечь!»