По протоптанной горем дорожке,
Невских вод, тянут в саночках, фляжки…
Не сдавайся, осталось немножко,
Шепчет внутренний голос бедняжке...
С каждым днем он все тише и тише,
В чем душа, в доме хлеба ни крошки,
Только, видимо, помощью свыше,
Он веревочку держит в ладошке...
В этих саночках столько надежды,
Дома мама и маленький братик,
Крепче кутаясь в складки одежды,
Он упорно идет, как солдатик...
На войне стали взрослыми дети,
И в кольце беспощадной блокады,
Тянут саночки вдаль на рассвете,
Под обстрелы прямой анфилады...
Дверь открыта, последние силы...
В тельце детском забилось сердечко,
До предела натянуты жилы,
Заскрипела протяжно дощечка...
Тихий голос раздался: "Сыночек..."
Сердце дрогнуло, мама живая...
"Я сейчас... вот вода... кипяточек...
Потерпи же немножко, родная..."
Затряслись непослушные руки,
Их унять он старается тщетно...
Метронома знакомые звуки,
И пустеющий город заметно...
Плакал братик в холодные ночи,
Замолкая к утру, на рассвете,
И вставать уже не было мочи,
Кто за это, скажите, в ответе?..
Умер братик, невинная душка,
А за ним вслед и мамы не стало,
Плакал тихо, уткнувшись в подушку,
Неужели и этого мало?!.
Все закончилось... Снята блокада,
Отгремели победы салюты,
И осадные дни Ленинграда
В детской памяти ищут маршруты...
На протоптанной горем дорожке,
Стройным рядом шагают колонны,
Крепко в детской зажата ладошке
Фотография дней обороны...