Снега когда-нибудь растают.
И прогремит весенний гром.
Вернётся с гвалтом птичья стая
И улыбнётся старый дом.
Воспрянут белые сирени.
Тропинка к речке поведёт,
А там уклейка, воду пеня,
Пойматься повода лишь ждёт.
... Стоит старик, на дуб похожий,
В одежде модного тряпья:
В бейсболке, джинсах и... калошах –
Всё, что не нужно сыновьям.
– Ну как могу я дом оставить?
Здесь жил отец мой, прадед, дед.
Ведь справлюсь я, ведь я не старый!
Всего-то – восемьдесят лет.
По правде – восемьдесят с гаком,
Но гак-то, в общем, не большой.
Прибавился он как-то, махом,
Когда расстались мы с женой.
Не далеко она – здесь рядом,
У древней церкви, у берёз.
К весне поправлю ей ограду,
И подсажу куст белых роз.
Не вечен снег. Ты глянь, как тает!
Вот-вот и грянет вешний гром.
И в вечном небе птичья стая,
Махнёт приветливо крылом.