Над горами Сьерра-Мадре ветер
тучи собирает.
Люди прыгают по веткам, как сурки.
Напрягаются термиты и, подобно самураям,
Тащат каменные брёвна вдоль реки.
Потерявший чувство меры ветер воет над долиной,
Бьёт лосей, ногами давит хохлому.
По отрогам Сан-Фернандо бродит Ванька Карабинов.
Что он ищет, что бормочет, не пойму.
Оля-Оля, где тебя носили черти?
Где платочек тёмно-синий, голубой?
Что придумал Феоктистов про народного артиста?
Что за ворон вечно вьётся над тобой?
Ты стащила шоколадки из моей коробки сладкой.
Шоколад неспешно тает на груди.
Дядя Генрих в совершенстве изучил твои повадки.
Собирай свои манатки и иди.
Ты поверь мне, дорогая, все ужимки бесполезны.
Ты опять танцуешь польку просто так.
Дядя Генрих удалился запрягать коней железных.
Заяц будет по-армянски - напастак.
Оля-Оля, кто-то жить совсем не хочет,
Наши больше не играют на трубе.
Слышишь, колокол трезвонит на соборе Санта Кроче?
Он звонит, не сомневайся, по тебе.
На трубе играет кто-то в древнем городе Киото,
Где сожгли пенсионеры жёлтый храм.
Пусть трубу свою бросают и сыграют нам на кото:
"Тим-тирьярим, тим-тирьярим, тим-тирьям".