***

руки, утопающие в безумных движеньях,
неконтролируемо они вырастают, как кусты деревьев
на заднем дворе моего дома,
поверь
я не забыл, что значит жить правильно и смиренно,
но для меня правильно – значит слепо

ползти по своим же следам,
в руках памфлеты
заученных наизусть изданий,
с рассветными бликами внутри просыпается
человек, так отчаянно и дико жаждущий
смены локации,
но для меня время со смехом саморазрушаться

я опять в режиме каких-то странных поисков,
будто потерялся на каком-то ублюдском северном полюсе

в черепной коробке бесконечные воспоминания о чем-то домашнем и ласковом,
а дороги домой всё нет
я ощущаю беспомощность, как старый сарай, заброшенный на крайний свет,
где же ты, рассказывай?

сто лет в обед

я крайне затасканный
как прошлогодний старый жакет,
что висит в уголке моего деревянного шкафа

мне просто хочется убежать далеко в лес
и спрятаться,
найти что-то, что подскажет мне правильную радиостанцию,
где бы себя найти

мне всё ещё никак не угнаться
за мыслями и бесконечными анимациями,
которые сменяются раз за разом и повторяются
в моей больной голове

как флешбеки из американского фильма,
эти мысли гонятся и разрастаются как снежный ком
на заднем дворе моего дома

и тот компас, что всегда был у меня под сердцем, вдруг сломался
от холода людского,
да и вообще вселенского

моя реальность схожа на сжимающиеся кольца сигарет или на русскую рулетку,
как в том фильме из стопки видеокассет
в уголке моего старого дома

да – ты жив,
нет – бутылка чего-нибудь и тебя нет,
тебя кто-то временно заменяет,
ты - дряблое тело, носитель алкоголя в крови,
не человек

думаешь, что великий мыслитель,
а на самом деле с улыбкой на лице забавный макет

хватаешься за голову, и думаешь ‘что ты чувствуешь в этой черепной коробке’?
по-моему это караваны ползущих крыс протаптывают дорогу к свету

или хотя бы к чему-нибудь,
что может отбить меня наконец-то у этих цепких лап действительности

в коем-то веке хочется быть понятым и услышанным,
но слова и буквы продолжают болтаться в невесомости,
как сгустки нелепых идей,
брошенных в неизвестной плоскости

я хочу поймать их за маленькие ручки и ножки, отвести домой,
напоить горячим чаем,
усадить аккуратно в кресло и как-бы невзначай
попросить, чтобы слова эти больше не были недосказанными.