У царевича Ивана
Лук хранился под диваном,
А пустой колчан в чулане
Затерялся в древнем хламе.
Ну, а где стрела лежала,
Я и сам не знал пожалуй.
Царь Иван ворчал на сына:
«Эх, немодный ты детина -
Всем спорткар или айфон,
А тебе Ли Бо, Сафо,
Да какой-то Пастернак,
То ли овощ, то ли злак..»
И, смеясь на шутку эту,
Громыхал, как слон, к буфету.
Выпив рому, водки, виски
И, заев коктейль ириской,
Царь, икая философски,
Забывал про долг отцовский.
А царица не пилила,
Улыбалась и молилась,
Но с монархом пьяным в стельку
Материлась помаленьку,
Ночью плакала в подушку,
Словно квакала лягушкой.
А у сына их Ивана
Лук пылился под диваном,
И любовь в стихах томилась
И ждала, как нищий милость,
Что вот- вот стрела взовьётся,
Сказкой скука обернётся.
Но хиреют нынче сказки
Без улыбчивой развязки,
И царевич понемножку
Травку сыплет в козью ножку...
И, как ствол у баобаба,
День за днём толстеет жаба…