Проснулся мир от птичьих голосов,
ручьёв, на клетки, метящих газоны.
В одной из них виднеется зелёный
росточек, отозвавшийся на зов.
Конечно рано, знает что зима,
ещё не раз его накроет крышей,
но даже сквозь неё он будет слышать,
с весной перекликающийся, март.
Трава под снегом ждёт своей поры:
о том о сём, о жизненном, лепечет.
Сквозь серость дней проталкивает плечи
наружу – на широкие дворы.
Здесь солнце, желтокрылым мотыльком,
порхает над проклюнувшейся травкой,
колючей как портняжные булавки,
несмело возвращаясь в отчий дом.
На небе тучи-складки разошлись,
открыв простор вселенский ярко-синий –
глаза моей измученной России
смотрели вниз на нашу, с вами, жизнь.
На свёрстанный по-новому букварь,
где смыслы слов двояки и незримы.
Как сложно уберечь и честь, и имя,
вбивая след в обманчивый февраль...