Однажды соловей вдруг разучился петь, хоть клюв не открывай:
То слышен бычий стон, то рвется волчий вой, а то - собачий лай...
Не в радость жизнь и солнца позолота, не греет душу убранство берез,
И вот уж соловей повесил клюв и проронил немало птичьих слез.
- Что делать, как мне быть? - с вопросом судьбоносным, преодолев свой страх,
Наш соловей до ворона добрался, мудрейшего, но падкого на птах.
- Ты, мелкота, скисаешь, что не можешь петь, - безлико мудрость повторила, -
Я тоже хрипловат, все каркаю, да так, как ты, не ною я, и не иду на мыло.
- Но смысл всей жизни в пении искал, я пеньем жил! - провякал соловей.
- Неужто от яйца, неужто от гнезда, неужто в череде текущих птичьих дней
Без перерыва ты лишь только пел и этим жил?! - спросил угрюмо ворон. -
Неужто весь твой мир лишь пением был полон?!
- Да нет, конечно, я летал, клевал, смотрел на небо, землю и природу,
Чувств множество изведал, был любим… и голос свой дарил я птичьему народу! -
Воскликнул соловей, и дальше б продолжал всех дел перечисленье...
- Постой! - воскликнул ворон. - Посмотри, как много дел, помимо пенья,
Жизнь составляют. Вот в них спасение ищи,
А не пищи!
Утраты все, кроме последней, не могут жизнь остановить,
Поэтому не надо ныть!
Бывает так: мы превозносим то, что можно потерять,
Как будто бы затем, чтоб потеряв, отчаянно страдать,
Хотя оставшихся даров вполне может хватить,
Чтобы счастливым дальше жить.
На фотографии не соловей, а воробей, сфотографированной на Черноморском побережье в сентябре 2019 года. К сожалению, фотографии соловья у меня нет, но с другой стороны - почему бы не воробей?