Черной сажею измазан
Утра лик, в ночи парящий.
На меня средь туч, из лаза,
Мутный глаз Луна таращит;
Фонари – «на карауле»,
Держат в робости потёмки,
Обтекает зданий скулы
Злыми змеями позёмка.
Над витриной магазина
Свет пульсирует рекламы,
Предлагая всем мужчинам
Груду всяческого хлама;
У стоянки, чуть правее,
Шторно щёлкающий баннер –
Приглашает всей семьёю,
На неделю съездить в Канны…
Набираю грудью густо
Фреш морозного эфира,
И иду, ломая с хрустом,
Белоснежный пласт порфира.
Обхожу бассейна корпус,
Позже – стены драмтеатра;
Прочитал, пройдя к анонсу,
Жирным шрифтом – Клеопатра…
Город спит под снежной толщей,
Нет дорог и тропок даже.
След, что я впечатал в площадь,
Арт-объектом стал пейзажным.
По сугробам пышнотелым
Я шурую на работу.
Темп бодрящий задан телу,
Вверен курс автопилоту.
Из-за дома вылез трактор,
Выжав айсберг пред собою,
Проявив мужской характер,
С силой вытолкнул на гору;
Распорол по шву, вдоль трассы,
Зим кочующие дюны,
Взбороздил сугробов массу…
Смело лезу через бруствер,
Взрезу перпендикулярно,
В лад предписанному курсу,
Оставляя триумфально
Свежий след тяжелой бутсы.
За спиною, слышу долго
Рокот пыжистый мотора.
Но сегодня, мало толка
В силе грубого напора.
Ухожу с центральных улиц,
Глубже, в спальные кварталы.
Здесь домишек частных ульи,
Зданий старые пеналы;
Попадаются все чаще,
В снег ушедшие, бараки.
Как живут в них люди наши?
Знаю точно – это мраки!
Три бродячие собаки
Холки вздыбили стеррррвозно –
Вынуждают, и без драки,
Относиться к ним серьезно;
Агрессивного настроя
Зубы скалят мне настырно…
Укротив в себе героя,
Обхожу их морды мирно.
Мне в лицо колючей сыпью
Лезут льдистые кристаллы,
Рядом слышу возглас сиплый –
Тепловоз ползёт с вокзала…
Трубы мощных теплостанций,
Как гигантские сигары,
В зоне важных дислокаций
Выдыхают клубы гари;
Красным цветом – светофорно,
Рдеют у вершин их жерла.
Будто лёжа курит кто-то,
Успокаивая нервы.
Наконец, звоню в ворота
Теплового комбината...
Очень нужная работа,
Да беда – далековато!