Разбирая старые бумаги, я наткнулся на приходные ордера на моё имя с указанием выплат весьма скромных сумм. Уничтожить эти документы 35-летней давности рука у меня не поднялась ни в годы перестройки, ни сейчас. Ну как без эмоций, со спокойной совестью выбросишь документы, если они стали свидетельством о моих первых литературных гонорарах?
Любовь к псковским частушкам «под драку» (есть на Руси и такой вид частушек!) я впитал с молоком матери. Ведь два моих дяди по материнской линии были лучшими гармонистами не только в своей деревне Селюгино или в Псковской области. Нет! На концертах воссозданного ими ансамбля псковских гармонистов сельским артистам рукоплескали зрители от Калининграда до Находки. Выступления ансамбля «Псковская резуха» (так своим названием коллектив обессмертил вид местной гармони) повсюду проходили «на бис». Два гармониста-самоучки, будучи самородками, даже без знания нотной грамоты, на слух, слёту подхватывали мелодии песен, которые нередко слышали впервые. Песенный репертуар ансамбля, носившего гордое наименование – «народный», формировался из двух отделений. Но если первую часть концерта прекрасно «закрывали» русские народные песни и песни Г. Пономаренко, Б. Мокроусова, Т. Хренникова и других классиков русской песни, то с репертуаром после антракта на концертах в 80-е годы у коллектива были проблемы. Среди музыкантов и солистов «Псковской резухи» поэтов-песенников, увы, не нашлось. А при приёме первой, презентационной, программы ансамбля неуступчивый худсовет потребовал от коллектива «чего-то своего, новенького» по принципу: «утром в сюжете, а вечером – в куплете». Старые, «раскрученные» и, честно говоря, уже порядком поднадоевшие, тексты в зачёт не шли. Требовались новинки, презентующие нашу гармонь-резуху. Посему, зная о том, что я пишу стихи, которые мечтал напечатать в газетах и альманахах, на семейном совете гармонисты-родственники дали мне ответственное творческое задание – написать несколько частушек. По мысли музыкантов, такие частушки должны были ярко представить творчество обновлённого народного коллектива, вошедшего в штат местной филармонии. Оставив для работы пару кассет со своими лучшими наигрышами, дядя Коля и его брат дядя Гена, можно сказать, «заперли» меня в бабушкином доме, лишив возможности сбегать на сельские гулянья, где они же и солировали в перерывах между концертами. Так уж получилось, что сия ограничительно-воспитательная мера в итоге возымела положительный эффект. Согласитесь, одно дело быть на танцах собственной персоной с возможностью пригласить симпатипчную сверстницу на тур вальса, танго или кадрили, а ещё лучше – дождаться её приглашения на белый танец, и совсем другое – слышать эти мелодии только через окошко на стометровом отдалении от заветной клубной танцплощадки. Вот я и старался выполнить поручение хорошо, но в сжатые сроки.
Итогом творческих усилий стало написание мою десятка катренов, которые были приняты вначале строжайшим семейным худсоветом, а потом уже и цензорами худсовета филармонии. За что я и получил официальный гонорар, эквивалентный месячной зарплате молодого учителя.
Итак, через неделю репетиций дуэт братьев лихо выдал на первом концерте:
Ох, гармонь моя, резуха –
Планки-кнопки да басы…
Разведи меха до уха,
Дай сыграть не для красы!
Развернув свои резухи
Во всю мощность их мехов,
Будем петь вам нескладухи
Аж до третьих петухов!
Как возьму гармонь-резуху,
Девки мигом налетят,
Прощебечут прямо в ухо
Всё о том, чего хотят.
Жаль, что Псковскую резуху
Не «пиарят», как других.
Звук её приятен уху:
Братья «жарят» на двоих!
Чушь – частушки без «картинок»,
Как без градусов – вино…
Худсовет хоть был и против:
Мы споём их всё равно.
Я милОго ожидала –
Проглядела все глаза,
А подружка мне сказала,
Что он драпал на вокзал.
Скобари «под драку» пляшут
Так, что пыль стоит столбом!
Лихо кулаками машут,
Чтоб мириться, но – потОм!
Скобари народ чуднОй,
Едут с ярмарки домой:
Кто разутый, кто раздетый,
Кто с распухшею губой.
Мы играли на резухах
Так, что лопнули меха.
Не сказав вам о прорухах,
Мы сыграем на губах.
Наша псковская резуха
Не тальянка. Ну и что?
Мы играем «из-за уха»
Не умеет так никто!
***
Но кроме этих строф, не без проблем принятых худсоветом и исполнявшихся публично, за что я получил приличный по тем временам 100-рублёваый гонорар, в своём семейном кругу и в сельском клубе родной деревни братья с удовольствием пели и мои частушки «не для всех»:
Перестройку объявили
На просторах СССР:
Всей страной мы хрен растили,
Не избегнув крайних мер.
Я б с «отцами перестройки»
За углом поговорил…
Эту хрень МГ с попойки,
Видно, как-то утвердил.
Алкоголю объявили
Беспощадную войну…
Виноградники срубили:
Пьём теперь фигню одну.
Хрень частушки «без картинок»,
Как без браги самогон!
Уши сам засунь в ботинок,
Если слушать не резон.
В перестройку стало модно
Всем начальников менять:
Мы решили санитарку
Главврачом в ЦБ нанять.
Тут уж непринятия текстов к исполнению я не опасался вовсе. Хотя шутливое прозвище «диссидент» на несколько дней ко мне в семейном кругу и прилипло. Впрочем, это совсем другая история…