Открылись глаза,
ты рядом со стороны,
слышу людей голоса
и крики взрывов войны.
И нет ихней вины,
тех, кто хотел просто жить,
ведь так хотят не одни они,
существование свое сохранить
от тех, кто пытался рубить
топорами власти тонкую,
почти прозрачную жизни нить,
и топоры разлетались осколками,
страшными звуками громкими.
Принимали на себя огонь,
были прошиты иголками,
не выдерживала тела бронь,
вспоминались они потомками,
закрывала мокрые глаза
дрожащая ладонь.
Я слышу голоса,
ты еще не проснулась.
Твоя длинная коса
на подушке серпом согнулась.
Я сижу на краю, сутулясь,
слышу, как смерть где-то рядом
к кому-то прикоснулась,
выбрав мишень прицельным взглядом.
От ее касаний дрожат колени,
не вставай, дорогая, не надо,
чтоб этот день вдруг не стал последним.
Громкое лето идет год третий.
Стали тихими голоса,
привыкает к войне планета,
над ней усталые небеса
оставили открытыми свои двери.
Ты ворочаешься в постеле,
видно война проникла в твой сон,
мы не сберегли покой, как хотели,
и дальше жить пропадает резон.
Я тебя обнимаю,
от слезы на щеке полоса,
целую, уши твои закрывая,
чтоб не пугали тебя голоса.