Я проснулся с цветами на шее.
Не стряхнуть, да не вырвать их с корнем.
Но торчит пустоцвет орхидеи,
Вместе с розы соцветий, что горном
Так кричит о грусти моей.
Ужаснувшись, я метнулся к трельяжу,
Чтоб взглянуть в отраженье очей.
А в ответ тишина. И вяжут,
Сквозь шею свои стебли цветы.
Всё стискают мне горло красиво,
И шипят, извиваясь, жгуты,
Только нож занесу над зелёною гривой.
Уберу - и вновь ласковы, до немоты.
Мне б на улицу выйти, - да страшно.
Но безумная жажда воды
Меня выгнала в город отважно.
А вокруг никого.
Исчезли людские следы.
Мне и дышится легче, правда.
Да и мир стал красивей, милей.
Но раздались бутоны цикадами,
Только вышел под свод солнца лучей.
Я в беспамятстве брёл по проулкам,
Тут и там слыша флоры шипение.
И лишь выйдя на площадь бездумно,
Меня бросило в дрожь - это пение.
Ратуша, светлая ратуша,
С её нежными колоколами,
Умирала, под стебля;ми звеня.
А под ней толпа горожан
В стенаниях разрасталась корнями.
Спотыкаясь, хрипя, со слезами
Я бежал. От колокольни подальше
На зов ветра, что плутает морями.
И вот берег.
Вдали блекло зиждется башня.
Я упал, от боли взвопив,-
Мне цветы будто нутро разрывали.
И со жжением тысяч крапив
Вдруг все разом сильнее стискали.
Стебли мигом вгрызлися в зябь,
Зашагали словно ногами.
Побежали в водную гладь,
Все за шею волоча стручками.
Издыхая, на ноги поставив,
Обнаружил себя я в кругу
Из людей, что растенья распяли.
Распуская стеблей по нутру.
И в мучительном страхе сознания
Я лишь выдал последний свой крик.
А в душа, в момент воздыхания
Испустилась в небосвод напрямик.
Не зная о смерти на завтра,
Каково это жить, ты скажи мне?
Что познает о себе та паства,
За миг, покуда не вымрет?
Будь свободен. При жизни лети.
И мечтай на свой век, что грядущ.
Ну а я с Вселенной детьми
Сольюсь в мурмурации душ.