У марта ярчайшая просинь небес,
но чёрен ещё обнажившийся лес.
Когда на реке с шумом лёд заскрипит,
вода перемелет и лёд, и гранит,
снесёт и мосты и трухлявую жердь,
в своих половодьях начнёт солонеть.
И я, помолившись на образ в углу,
увижу, как луч пробежит по стеклу:
не буду шептать я, не стану молчком
выпрашивать счастье, чтоб было с теплом, –
Я знаю, куда убегает река,
куда неизменно плывут облака
и как осязаем и как невесом
цветок, что на ноги мне брызнет росой.