Крым. Дача. Зима.
Декабрь. Ночь морозна и бесчинна.
На даче всё вгоняет в грусть и сонь,
хоть шумно плещет в кратере камина
ласкающийся бархатный огонь.
Чадит свеча в подсвечнике старинном.
И, дополняя вычурный винтаж,
на столике, впритык со штофом винным,
лежит «лепажа» редкостный муляж.
А ты смурной, разбитый, одинокий,
как каравелла, севшая на мель.
И всё, что мило, далеко- далёко,
за сто морей, за тридевять земель.
Лафит манит напиться и забыться.
Но одному, со скуки, просто так?
Да нет…Пожалуй, лучше застрелиться.
«Лепаж»… курок… щелчок…
Ну, не дурак?
А на ковре у кресла позабыто
валяются бессильные стихи.
Порви их к чёрту, хватани лафита,
поверь в другие, искупи грехи!
И ночь, что бьётся в двери и окошко,
в метельных вихрях маревой зимы,
впусти к себе, как брошенную кошку,
спасая от мороза и от тьмы.