Я был травмирован каждым,
Кто вошел со мной в некую связь,
С кем строилось было «назавжди»,
С кем не удалось упасть:
Вокруг вихри Вселенной, и держат
Руки друг друга, глаза
Видят дальше зрачков, утешные
Песни поют, сквозя
Одна чрез вторую, души.
Этого не случилось.
И с тобой, и с тобой – потуже,
Ваша и Ваша Милость,
На всех моих шеях гидровых
Стягивайте удавку.
Видно, другого вида я:
Франкен – весь из заплаток –
Штейн, пропитанный препаратами.
И внутри кровавая баня,
В которой не за себя я ратую,
Нет… принесен на заклание,
Где машиной пыточной Кафки
На коже был высечен грех:
«Любил от Рая до Ада,
Предпочитая всем.
Любил до стихов, что пульсом
Отдавались в висках, до боли.
До неги, из коей конвульсии
Выдирали – и смольный
Еловый бор загорался слезами.
Любил всей открытостью,
Вписывал лица в память
(Они до сих пор не выцвели),
На сердце вытесывал имена,
Фразы и даты, смех.
Теряя людей, ты себя бросал,
И это твой главный грех».
Нежданный итог, потому что,
Когда встаешь против себя,
Даже машина бездушная
То добро может вобрать,
Человечность и милосердие,
Что ты потерял в войне
Между осколками-жертвами,
Выточенными за лет
Множество. Эти осколки души
Глубже, чем океаны – те
Не полируют их. «Разоружись!» –
Кричат океаны лет
Множество… Повторяют… Все
Повторяется. И эта боль сурка
Никого не спасет.
Аппарат
Неисправен. Возвращается боль,
Как свет маяка. Холодное море
Омывает его основание. Юдоль
Останется таковой,
Пока моя несвобода еще крепка.
Летит чайка, и глаз маяка
Наблюдает, как скрываются в облаках
Ее белые крылья, как,
Оказывается, можно жить.
Однажды погаснет свет,
Прогорит фитиль,
И это множество лет
Кончится. Пусть – при жизни.
Можно – при жизни?
Я еще не увидел
Глаза при падении в вихрях
Вселенной, когда руки держат
Любимые кисти, когда
Утробные песни утешные
Обволакивают, и так
Погружаются в счастье оба,
Счастье и преисполненность.
«Есть в этом мире кто-то?» –
Кричу. А в ответ: «Кто здесь?»
Keihne.
18.02.2021
Просьба подумать над концовкой, а потом прочитать авторское видение:
.
.
.
.
.
.
.
Образ: человек один бродит в кромешной тьме и из последних сил, уже теряя надежду, кричит в поиске дружественной души. И другой человек откликается, тоже ищущий, тоже надеющийся. А что будет потом?