Тогда мы жили в деревянном доме
За крошечным бревенчатым забором.
Никто еще не умер, даже птицы
И черепахи были навсегда,
И человек, он был совсем никто мне,
Входил, как будто клацая затвором,
И принимался сразу же сердиться,
И убывал в другие города.
Тогда большими были расстоянья,
Разлука – окончательным решеньем,
Как смерть; любовь была простая штука,
Как у цветка простые лепестки,
Они завянут, сердце это знает,
И оттого прочерчены нежнее
На папиросном воздухе, как будто
Пером, как продолжением руки.
Так от меня сбежала обезьянка,
Хотя она была со мной счастливой,
Фарфоровой, с усердной головою,
Кивающей на шейном стебельке.
Теперь ее, кивающую пьяным,
Шарманщик угощает черным пивом,
Он крутит руль, его шарманка воет
И крантик цедит кровь по капельке.
Тогда мы шли игрушечной дорогой
И в кукольном борделе забавлялись,
Но эпидемия аллотропии
Скосила в ноль наш оловянный полк,
И бабушка сказала мне, не трогай
Прибитый на обойном одеяле
Тот деревянный домик: полный пыли,
Он хрупкий был, и он сломаться мог.
номинатор Айна Кэм