Он такой. Ни слова не говоря, загребает в охапку
То, что можно ещё спасти. Как у зверя, хватка.
Как у зверя мягкие лапы когти хранят.
Когти – это для всех, подушечки – для меня.
Нас уносит в горы, в немыслимые снега.
Он в густой тиши не станет меня ругать
За бестелость, бесслёзность, беспанцирность. Без него
Сбил бы с ног и, возможно, убил бы любой плевок.
Он же тихо смеётся, но желваки бугривы,
Я кладу ладонь на вздыбившийся загривок:
Куш ! В толпе склонений не избежать
По предательному и обвинительному падежам.
У него всё просто – око за око и зуб за зуб.
Он готов порвать за боль, за мою слезу,
Нет нюансов, нет компромиссов, удар на сдачу.
Милый зверь мой, да я потому и не плачу.
Он пристроит лобастую голову на мои колени
И сжигает меня, как огонь – в очаге поленья.
И уже не могу разобрать и понять сквозь любовный дым:
Я нужна ему жизненно, или он мне смертельно необходим...