Амадей

 
Мальчик резвый кудрявый, влюбленный
Виртуозно владел клавесином,
Гениальностью одаренный
Был отцу он послушным сыном.

Он легко сочинял квартеты,
Он играл, не жалея пальцев,
И с отцом он под стук кареты
Вел несладкую жизнь скитальца.

Вот ему рукоплещут ложи,
И монархи видеть желают,
Что же чудо-ребенок может.
Вундеркинда игра - поражает!

Дни и месяцы мчатся быстро,
Так же быстро растут и дети.
Вот уже молодого артиста
Не везут ко дворцу в карете.

Жизнь сложнее для юноши стала,
И мучительней, без сомнений,
Но сумел написать немало
Гениальных он сочинений.

Серенады, концерты, сонаты
Волшебством засверкали звуки,
Сочинял он не ради платы,
И, конечно же, не от скуки.

Несмотря на судьбы повороты,
Он, как прежде, был юный гений,
Мог писать для оркестра ноты,
В перерывах бильярдных сражений.

Вновь на время вернулась слава,
Появилась жена и дети,
Но отцу совсем не по нраву
Были все перемены эти.

Не простил он сыну женитьбы,
Развеселой жизни беспечной,
Мог, возможно, еще пожить бы,
Но ушел безвозвратно в вечность.

Словно сдуло на свечке пламя.
Ветер стих перед злым ненастьем.
Тень отца, будто смерти знамя,
Омрачила навечно счастье.

День весенний не принес отрады,
Только новых горьких бед вереницу,
В звуках "Маленькой ночной серенады"
Эта боль сквозь соль-мажор отразится.

Жить в долгах, в постоянной тревоге
Приходилось, конечно, многим,
Но никто не сумел при этом
Так наполнить музыку светом!

Уж за 30 ему, все печальней
На усталом лице улыбка.
Но, как прежде, в холодной спальне
Пишет новый концерт для скрипки.

Резкий стук вдруг раздался в двери,
Замогильный голос в передней.
Кто-то в черном. Глазам не веря,
Он заказ получил последний.

Уж на сцене идет "Don Giovanni",
И "Вошебная флейта" тоже,
Только мессу для поминаний
Он закончить никак не может.

Всеми брошен, бледен и болен,
Пальцы в черном свечном нагаре,
Партитурой вполне доволен,
Он дописывает Recordare

Но слабеют наутро руки,
На глазах утомлённых - слезы,
Набросать бы хоть первые звуки
Фантастической Лакримозы!

Вот и все ... Он достиг вершины,
До которой другим не добраться.
На лице ни одной морщины.
В 35 откуда б им взяться?!!

Все что было потом - не важно.
Ничего, что в общей могиле,
Под дождем и в земле влажной
Тело гения хоронили.

"Мальчик резвый кудрявый, влюбленный..." -
И сегодня народ напевает.
Совершенно определенно
То, что гений - не умирает!