О искушенье нового листа,
когда зима ещё вполсилы
забелит шум, и чистота,
как мерзость бабочки бескрылой,
к подошвам липнет: чёрный лёд
врастает в отпечатков нерест,
и вот уже потерян счёт
стежкам, сметавшим эти двери с
ещё одной, на том конце
горизонтального движенья.
бессильно выдыхает рот
волторн упругие растенья,
раскрошен вздох о пьедестал,
оргАнов почернели трубы.
земля шуршит, как береста
со дна заснеженного сруба,
морозный куб его тяжёл
ветвей засушенным цикадам,
тускнея, рвётся ремешок
светил кружащегося МКАДа,
и, замыкая кровоток
аквариумных и проточных,
плавник, летучий лепесток
перерезает дня подстрочник
до пара чернозёмных звёзд,
кротовьим сшитых притяженьем
со стуком ободов колёс,
в телесном запертых движенье