Сколько было упущено, сколько было потеряно,
от простого и сущего – до пространства и времени,
от угрюмого, скрытого – до надежды и помощи –
сколько выбито, выпито, и испито до горечи,
сколько было отсрочено, чтобы как-нибудь выстоять,
сколько путаным почерком было ночью написано,
сколько было мятежного на бушующем острове,
невозможного, нежного, неизвестного, острого…
Всё когда-то забудется в белом поле за рощею,
будут теми же улицы, и проспекты, и площади,
чьи-то шумные празднества, чьи-то грустные проводы,
так же небо затянется над простуженным городом,
и завьётся, закружится над дорогой бескрайнею –
то ли лёгкая музыка, позабытая, давняя,
то ли та колыбельная – с ветром, снежными хлопьями,
то ль молитва последняя пред очами Господними.