Ты говорил, что идёшь к Богу,
чтобы он очистил твою совесть.
Но разве Бог - мойщик стёкол?
Ты утверждал,
что, если мы будем жить по совести,
вот тогда...
Что же будет тогда?
Что изменится?
А не станет ли в мире только темней?
Ведь и солдат поступает по совести,
нажимая на курок,
и судья поступает по совести,
произнося пожизненный приговор.
Не с чистой ли совестью праведники кричат:
«Распни его!»
Не кажется ли тебе, мой друг,
что совесть - это кислота,
которой пытаются размягчить камень?
Но представь себе:
если бы сердца были листьями,
лёгкими, как мечты ребёнка,
то их не клали бы на весы,
потому что нет в них ни грамма совести.
Услышав эти мои слова,
ты приложил руку к сердцу,
словно прижимал к нему своего беззащитного бога,
и поклялся никогда больше не приближаться
к моему безумному одиночеству.