В далёкой России, где водятся скифы...
Нет, кажется я перепутал — не скифы, а сфинксы
(Загадочны эти слова и похожи,
Возможно, что есть там и те, и другие).
В далёкой России, где царствуют мифы,
Легенды и притчи, а не цари и царицы,
Которые правят (не бойся, их тоже,
Как всех здесь, с рождения приговорили).
В далёкой России сидишь ты на кухне —
В пространстве, где нет и не будет господ.
Любым господам ведь на кухню дорога заказана.
Там только прислуга, зевая, жуёт.
И тихо твердит, что над башнями звёзды потухли,
Что нынче чернее их рук небосвод,
А всё, что могли бы сказать, то давно уже сказано,
И им остаётся трещать, словно лёд
Про то, что здесь водится вонь,
Про то, что здесь водится боль,
Про то, как они поперёк и вдоль,
Про то, что они в гробу видали этот парад,
Что наэлектризован электорат,
Который когда-то радовался, а теперь не рад,
Про параллели с временами реконкисты,
Про то, какие злодеи коммунисты,
Про то, что мы-де чисты, а эти нечисты,
Что сын в арифметике ни в зуб ногой,
Про тех заявления, что делал де Голль,
Что ты да я — это мы с тобой,
Что им никто не даёт ответ,
Что завтрак пришёлся как раз на обед,
Что снова таблетки не принял дед...
И в кухне, где царствуют мифы и притчи,
Где сталь, алюминий, чугун или медь,
Где кофе кипит и еда подогрета,
Сидишь ты с другими и куришь в кулак.
Хоть нет между вами каких-то отличий,
Ты будешь читать здесь стихи или петь,
Как некто, кто больше певца и поэта.
В далёкой России иначе никак.
(Январь-февраль 2021, Москва)