кровь черной россыпью жемчуга
и он не хотел умирать в твоих объятиях бархата платья только спать .
такая чистая ночь в свете мерцания фонарных столбов снег бился в истерики об стекла их .
и навсегда оставалась в памяти безмятежно глубокая тишина как преддверие окончания войны .
она отдавала тепло без остатка себе и ему .
бесконечно гнетущая боль это когда дуло висок , осечка и снова на кухне она курит закрыв глаза ее пальцы надёжно обтянуты замше перчаток гладили ворот шинели в крови и грязи это все что останется ей от меня после
это все что после войны