У Фемиды изорвана тога.
Она стынет, припав к гильотине.
А на небе давно уж нет бога,
как нет мужа, и нет господина.
До свободы - какой-то шажок...
Обойдёмся сейчас без закуски.
Хряпнем горькой на посошок,
чтобы было вот так вот, по-русски.
Пусть сожжет наше горло вода,
но наш крик уж не будет тихим.
Станем льдом для царя сапога,
все сольёмся и станем безлики.
Да, нас всех приучали терпеть,
против силы - не пикнуть слова.
Все цари опускали ведь плеть
на тела своего же народа.
И кричали - все ради любви!
Но они оказались не правы -
когда сделали земли свои
эпицентром жестокой расправы.
Но ты будь как стальная стрела,
закались в этом дьявольском пекле!
И хоть правда сейчас и мертва,
она все же восстанет из пепла.
Ты крепись, дорогая, крепись,
как тогда декабристов жены.
Ни пред кем никогда не склонись -
просветленный он, иль прокажённый...
Домино скоро рухнут костяшки,
все случится, ты просто знай.
Пусть потом не поют, как им тяжко,
они ж сами просились в рай!
Как ничтожна сейчас их сила!
И ничто им уже не поможет.
Ну а мы с тобой будем счастливыми.
И
свободными
будем
тоже.