На берегу высоком вилла
Сияет дивной белизной!
Под солнцем южным шаловливо
Волна ласкается с волной...
Тирренское спокойно море[1].
Прохладой веет старый сад.
Нежны коралловые зори,
Закаты пурпуром горят...
Поместье это — родовое.
Здесь предков святы имена!
Патриций, консул, перед боем
К их душам воззывал всегда.
О славе Рима и народе
Заботясь, в битвах храбрым слыл!
Пленив дитя в одном походе,
В семье своей он приютил.
Тот рос наравных вместе с сыном.
Играли мальчики в войну.
Но подрастая в доме чинном,
Знал: FATUM рабства здесь ему!
Рим лихолетье войн изведал.
И Карфаген уж ждёт конец!
При Каннах[2], не стяжав победы,
Погиб сиятельный отец.
Весть об отце пришла с Селеной.
Патриций юный зарыдал!
А верный раб обняв колена,
В слезах, с мольбою утешал...
С тех пор печальный, молчаливый
Сын на террасе обитал.
И горестно в тени оливы
На синь тирренскую взирал.
Патриций юный был поэтом.
И душу нежную имел.
О рабстве думая, при этом
В душе он тайно сожалел.
Бывало, пел под звук кифары[3],
А раб божественно играл!
От песнопений этой пары
Гостей восторг обуревал!
Мечтал освободить он друга
И сделать равным навсегда!
В пирушках дружеского круга
Никто б не смел в нём зрить раба!
Однажды друга обнимая,
С собою рядом посадил.
Слова душевно подбирая,
Его он вкрадчиво спросил:
«В твоей судьбе приму участье.
Хотел бы ты свободным стать?
Мечту ль имеешь, жаждешь счастья?
Желаю правду услыхать!»
Потупил взор невольник верный...
Вопроса он не ожидал.
Повёл с почтением примерным
Он речь взволнованно... Не лгал:
«Мой господин, как Вам угодно.
Простите дерзость рабских слов!
Хотел бы я, вдруг став свободным,
Иметь бы... тысячу рабов!»
...За море солнце закатилось.
Бореем[4] вздыбилась волна!
Глава патриция склонилась,
Ответом тем удручена...
П р и м е ч а н и я
1. Тирренское море омывает западный берег Аппенинского п-ва.
2. Битва римлян с карфагенянами во 2-й Пунической войне.
3. Античный музыкальный струнный инструмент.
4. Северный ветер [др.гр.]