ЖИТИЕ САЛОМИДЫ
по рассказу Ф.А.Абрамова «Из колена Аввакумова»
ТАЙБОЛА
…Пустозерие, Пустозерие…
Кто сумел бы подсказать, жаль не ведаю.
«Во студеных во краях, да на краю земли,
Где зимой и ясна дня, не быват почти».
В воскресение встаю, а мне прощение,
Я и в радости такой, и в смущении,
Мои ноженьки стройней, стали деревца,
Твёрже каменья – Алатырьева.
Исполнять обвет – что себя блюсти,
С божьей помощью, в дальний край идти.
Тяжкий крест нести во исполнение,
Веры истинной в приношение.
Собрала, что смогла, попрощалась,
О двуперстный крест в дорогу
осенялась...
Как за плечи котомку с хлебцами.
Ан в карману, да платок с пятаками.
Ин на ярмарку на Микольскую,
Повыспрашивать людей знающих.
Ведь земля, почай, слухом полнится,
Если сведаешь, всё исполнится.
«Во далёкой стороне, на краю земли,
Где зимой и дня не быват почти,
Солнца край блеснёт, щёчкой розовой,
Златом волосом, да махнёт копной.
Не засмотришься, не споклонишься,
Ан уже с небес, долу клонится.
Ну, а в лето там, цельный день светло,
Тёмной ноченьки не видал никто.
Водный путь туда – только с мороком.
По воде большой идти, да тяжким волоком.
По борам тянуть придётся, по болотинам,
Комарьё кормить собой, там их вотчина.
Хорошо водой идтить, много старицы,
Словно ужика – река извивается.
Только нет на тех ладьях девкам места,
Окромя, подругой стать, аль невестой.
Ну, а ежели тебе, таки надоть,
Жди пока пойдёт купец, со товаром».
– И дождалась я зимы с её морозами,
Как на розвальнях, да с обозами…
Лес – куда не кинешь взгляд, это ж тайбола,
Тьма кромешная округ свет нам застила.
День за днём одно и то ж: всё низинкою,
Аль по взгорию, но с ложбинкою.
Справа, слева, сплошником – лес всё тянется,
Шаг с дороги под откос и провалишься,
Лишь возжиною оттель, смогут выволочь,
Словно сука та щенка, да за шиворот.
Вот и терпишь всё, всяк себе назло,
Не в портки ж ходить, раз проспичило.
Но куда страшней, ох, беда-бедой
Хивус взъярится, да как проявится.
Во одной избе, по пять дён сидим,
А как выйдем вон, так во всю смердим.
Да к тому же как, угоришь в кушне,
То на свет ползёшь, весь в блевотине.
Кислой рыбицей коль питаешься,
Духом порченным пропитаешься,
Но, зато с цингой не спознаешься,
И беззубою не останешься.
А вокруг-то тишь, тьма кромешная,
Из народу, из всего, лишь я, нездешняя.
Мужики как торят путь, по звезде идут,
Я ж свет истины, да при себе несу.
Ибо в пальцах у меня крест двуперстный.
Как защита для души от всяк скверны.
Я туда шла с ним, с ним обратно шла,
И до смертушки, несть его должна.