Вечером за снежной пеленой
кто-то разговаривал со мной,
кто-то исповедовал меня
в церкви без молитвы, без огня,
в церкви без икон, без алтаря,
шепотом со мною говоря.
Падал снег на мир и на войну,
и на материк, и на страну,
словно неба черная душа
падала, снежинками шурша,
чтобы до полуночи успеть
и упавшим снегом побелеть.
И шептал мне падающий снег,
что и я – уже не человек,
что и сто, и триста лет назад
слушал, как снежинками шуршат
дни за днями, белым в унисон,
ну а остальное – просто сон.
Сон о том, что вроде бы живу,
сон о том, что вижу наяву,
как снежинки бьются мне в лицо
тысячами маленьких бойцов,
жалят снежных копий острия,
чтобы навсегда проснулся я.