Жила- была лошадь: ни молодая, ни старая, ни красивая, ни убогая, ни злая, ни добрая, какая- то никакая. И было в ее жизни все одно и то же. И вроде бы хотелось ей счастья, но оно должно было придти как-то само по себе, без ее участия. Шли дни, недели, годы. И вот уже вместо Пушинки ее стали называть Пульхерией: что-то в ней поменялось. Походка замедлилась, реакция стала, как у старой клячи да, и глаз не горел. Устала она, что ли от всего…
А тут еще и нога попала в яму, потерялась подкова… Подумали хозяева, да и отдали ее сторожу Проньке. А Пронька - мужик хозяйственный, деловой. У него каждая вещица была на своем месте. Глянул он на Пушинку и решил, что будет она у него не Пульхерия, а Пуля. И принялся он за дело: расчесал гриву, хвост, помыл ее мыльной пеной со щеткой. Тут лошадка и преобразилась. Единственный изъян – подковы не хватает. Вот Пронька и задумал наведаться к своему другу кузнецу Василию. Встречались они редко, но уж если встретятся, никак не наговорятся. Кузнец был Проньке рад, ведь мужик он был хоть и одинокий, но на жизнь не обиженный. Всегда с шутками да прибаутками, да как-то по-доброму: вроде подтрунивает, да не со зла. Поведал Пронька Василию про свою радость, про лошадку, да попенял на подкову. А Василий и скажи: «Ладно, приходи к вечеру, когда я посвободнее буду. Есть у меня подкова, подойдет - ваша будет!» Пронька обрадовался, побежал домой, а ближе к вечеру взял он Пулю под уздцы и повел на кузницу. Лошадка терялась в догадках, куда же ее ведет новый хозяин. Ей нравилось все, что с ней происходит. Пронька оказался добрым, рачительным. За ней так никто не ухаживал, привязал во дворе своего дома, да и работой не загружал. Сам бегал по хозяйству, суетился, а ее только ладонью похлопывал, когда пробегал мимо…
Кузнец был в хорошем расположении духа, деловито осмотрел подковы и пообещал: «Сейчас обую тебя, убогая, как королеву!» Пушинка мотнула головой, будто соглашаясь. Пронька улыбался, и кузнец улыбался, будто между ними появился какой-то секрет. «Подкова счастливая, пусть и в ваш дом счастье наведается», - приговаривал Василий, а сам делал свое дело основательно, не торопясь. Мужики еще немного похохмили, да и разошлись.
Идет Пронька с Пулей по улице, а сам чувствует, как плечи расправляются, замечает, что прохожие на него смотрят как-то по-другому. Да и Пуля копытами звонко отстукивает, будто каждую на прочность проверяет. Так они и дошли до дома - легко и весело. Ночью Пронька сторожил, но с Пулей расстаться не захотел, взял ее с собой. Хоть за день устал, но сон не шел, радость уснуть не давала! А Пуля послушно стояла около сторожки, смотрела, как Пронька что-то мастерит внутри. Частенько выбегая и обнимая ее за шею, он приговаривая: «Теперь заживем! А пока отдыхай, милая». И так приятно это звучало, что у лошадки появилась надежда, что все еще может измениться. Она всегда с восторгом смотрела на бравых рысаков, которые носились по хозяйским полям, как ветер, в то время, как она таскала за собой тяжелые телеги с поклажей… Ночь прошла спокойно, но таинственно, будто обещая что-то, нашептывая и своими приглушенными звуками.
День Пронька спал, как убитый. Только проснувшись под вечер, снова взялся что-то мастерить. Соседи, которые знали его всю жизнь, удивлялись: «У мужика-то, словно крылья за спиной выросли». А мастерил Пронька тарантас. Решил он стать извозчиком. Часто к Василию наведывался, а тот помогал, чем мог. Через неделю во дворе у Проньки появилось несуразное сооружение: на двух параллельных дубинах, соединяющих зад и перед, будто застряла крытая повозка. На концах дубин приделаны колеса. Лошадке эта конструкция казалась странной и огромной. А Пронька радовался: «Четыре человечка поместятся»!..
И вот однажды утром Пронька ласково погладил лошадку и говорит: «Ну, Пуля, отдохнула, а теперь давай попробуем поработать». Запряг он ее, да и повел по кругу, поглядывая, что где не так, может подправить чего. Пуля шла легко, сначала озираясь по сторонам, а потом осмелела, видно было не в тягость. Затем Пронька сел на козлы и пустил лошадку быстрее. А та пошла и бодро и радостно! А Пронька кричал: «Эх, заживем!» Так и повелось: ночью охраняют, а днем людей возят. Люди к ним сами тянулись, да и денежка в доме завелась. Все лето Пуля резво скакала по мостовым и проселочным дорогам, окрепла на свежем воздухе, приосанилась. А к зиме Пронька справил сани, да еще какие! Как-то под Новый год решил он обрядиться Дедом Морозом и порадовать соседских ребятишек подарочками: наделал свистулек да дудочек разных, пока сторожил по ночам. Сел он в сани и поехал по домам. Ребятишки визжали от радости! Вошел в один дом, а там женщина одна с двумя ребятами живет. Приглянулась она ему. Так и привел Пронька в дом жену умницу и красавицу. Вот счастье и поселилось в его доме! А чего бы казалось, на счастье всего лишь подкову подарили!