Погода бубнила под Бунина строки.
Пометки собак на столбах.
Судьба-проститутка назначила сроки.
Потец не стекает со лба
У мёртвых. У мёртвых своя амплитуда.
Чернила пролиты. Февраль.
Живые навстречу. С глазами Иуды.
Не крал. Не убил. Не соврал.
Четыре угла. Полутреснут ботинок.
Натянут в руке поводок.
Говно под ногами. Противно? Противно.
И пёс впереди. На УДО.
Дурдомы. Помойки. И снова помойки.
Собака нашла колбасу.
Навстречу стучат по асфальту набойки.
Вечерний закончен абсурд.
Чтоб утром начаться в 6-30 по-новой,
А, может, и раньше слегка.
Навстречу гражданка идёт, Иванова,
С собакой. Вверху облака.
И тучи навалятся вне расписаний
Со снегом. Меняют масштаб.
Вперёд по сугробам, без троп, как Сусанин.
Бубнит в голове Мандельштам.
Летят понедельники в чёрную бездну,
С собой увлекая людей.
Они возвратятся, но люди исчезнут
Под грудой просроченных дел.
Заборы дурдома, безумные лица
По обе теперь стороны.
А в полночь куранты, и в коме столица
Когда-то великой страны.
Чтоб утром проснуться и бег свой по кругу
Начать под какой-нибудь бит.
Два пса на прогулке. И рядом подруга.
Ботинок промокший. Убит.
Бубнит Пастернак. Вспоминается Бродский.
А в кресле читается Чейз.
Обоев рисунок. Зелёный, неброский.
На столике связка ключей.
Слюнявые щёки, глаза как у Бима:
Мол, друг, собирайся. Пора.
Любите (бубнится) и будьте любимы.
Не крал. Не убил. Не соврал.