I. Идан и Орёл
Был серый день, проклятый зной,
И пса не выгонишь, но сам,
Пронзенный бредною тоской,
Печальный шёл вдоль скал Идан.
Он уходил из неоткуда
И направлялся в никуда;
Он просто шёл, смотрел на друга
В лице парящего орла.
Проклятый чёрт летает в небе,
Зовет Идана, но беда:
Идан высотам раболепен,
Увы, боялся их всегда.
Была мечта его: однажды,
Взмыть в высь, туда, за облака.
Однако, видимо, не каждый
Достоин зреть с высот, тоска.
В то время море чёрным стало,
Разится пеной изо рта,
Как дикий зверь при виде стада;
Опасен путь, страшны ветра.
Кричит орёл, зовет Идана:
Его прибило в путы скал.
Идан в цепях самообмана
Всё оправдания искал.
Свернул назад, но нет дороги:
Везде завал, тупик, капкан,
И понесли Идана ноги
Спасать орла от страшных ран.
Пред ним скала, мутнеет разум,
Ломает ребра стук сердечный.
Не размышляя, бросил фразу:
"Я не боюсь!" - вердикт конечный.
Идан ползёт, вода всё выше,
По тине слишком тяжек путь!
Кричит орёл - Идан не слышит,
Стал в бессознании тонуть.
Упали крылья, смолкла птицы,
И пал Идан закрыв лицо,
Так, точно мёртвым, повалиться
Идану было суждено.
Спустя два дня от бури той
В лучах зори сошёл туман,
От солнца глаз прикрыв рукой,
Несмело встал с земли Идан.
Он видел море, видел пляж,
Внизу обрыв, вокруг простор.
И нет орла, то был мираж;
Лишь яркий свет, вершины гор...
В его душе блеснул огонь:
Идан вдруг правду осознал.
Смял в изумлении ладонь
И произнес: "Я так мечтал..."
II. Дневник Идана
"От слова к мысли, сам к себе,
О счастье, жизни, о беде,
Мой верный друг всегда готов
Принять открытость всяких слов."
Так рассудив, Идан по праву,
Особому не изменяя нраву,
За пёрышко и строчкой в путь
В грёзах и горестях тонуть.
Писал Идан дурные мысли,
Мол, грудой беды мне нависли
Над головой и ждут тот час,
Сорвавшись чтоб, в единый раз
Стереть меня из-под небес.
В него вселился явно бес,
Душа не уступает мозгу,
Себе же класть на спину розгу.
Ни строчка — бред сивой кобылы -
Ни свет, ни тьма ему не милы.
Ты не подумал наперёд,
Идан, в цветочный кладя мёд
Горсть дёгтя, лучше быть не станет,
Когда твой дух во Лету канет.
Не властен ты, Идан, над словом,
Написанным в порыве скором,
Вот, что ты сделал, объясни мне,
Оставив строки в этом мире?
Ты приковал свой дух к листам,
Чтобы потом читать их нам
И убеждаться в коей раз,
Что ты не тот, кем был средь нас?
Иданом страсть былая движет,
Берёт дневник и снова пишет.
"Я слишком глуп, чтобы сказать,
О том, что свет не мил, как знать,
Быть может, я на силу свыше
Совсем клевещу. Может, тише
Мне надобно слагать слова?
А может, мне решить сперва
Зачем пишу я эти строчки?"
Зачем гадать, на что отсрочки?
И мысль опять грядёт по древу,
Опять ушёл к листу от тела
И пишет всякий бред. Идан,
Не наноси беспечных ран
Письменным словом. Ты не знаешь,
Что говоря с собой, впускаешь
В общий для жизни этот мир
Своей больной души чифир.
Но только время потомя,
Он снова вспомнил про тебя,
Дурной дневник. Перечитал:
"Вот эту дурь, что я писал
Пора придать огню и благо
Никто не видел сего ада."
Странички, строчки, скрепочки
Тащит Идан, чтоб в печечку
Пустить подальше от греха,
Чтоб всё лишь с ним ушло в века.
Но дневники — дрянная сила,
Когда увидел, что носило
Его по морю и холмам,
Как он спасал орла от ран,
Как падал, снова поднимался...
И чтоб с куском души расстался?!
Кинув в огонь, как черновик,
Испепелить в несчастный миг?
Нет, ведь, Идан не мог
Священный перейти порог,
Спалить свои memoriae,
Не вспоминать их более.
Что говорила я, Идан?
А ты не слушал, вот болван.
III. Идан и халва
Сильней, чем опиум, слаще зефира,
Идана здесь халва сразила.
Он оторвать никак не мог
Ни рта, ни рук, ни даже ног.
Изыск смакуя, как дитё,
Благотворил Восток за то,
Что подарил ему десерт —
Плод неизвестных уму жертв.
Настигли голову Идана
Мысли о том, как из Ирана
Держала эта сладость путь
И сколько спин пришлось согнуть,
Чтоб он, грешной, вкусил отраду
Стольких трудов, а что в награду?
Идан простить себе не мог,
Желал творцам упасть пред ног.
Собрал Идан наш чемоданы
И вот, он держит путь к Ирану.
Благодарить творца халвы
Воздать ему дары, хвалы.
Прибыл на родину десерта,
Встретил какого-то эксперта,
Его расспрашивал о людях,
Пред кем упасть за сласть на блюде.
Но тот никак не понимал,
Кого там наш Идан искал.
Смотрел народ на чудака,
Страшась расспросов, с далека.
Идан в смущенье огорчённый
Держал домой свой путь неровный.
Прибыв, увидел на столе:
Ведь, этикетка на халве.
Герой опять попал в капкан.
Такой конец ни знам, ни ждан:
Халва возводит чей-то фонд,
Изготовитель: "Терраконд".
Идан вдруг правду осознал:
Творца халвы не там искал.