Как странно- моя собственная реакция на этот тетраптих, написанный в 17,
не
изменилась за полвека. Адресат стиха - единственное существо в окружении, которое тогда так же, как и меня, пришибло внезапное падение (на голову, на душу) то ли гигантского дерева с необозримой заоблачной кроной, то ли неведомого космического тела под названием МЦ - вместе взяли в руки первый изданный в стране сборник в серии Большая Библиотека Поэта, синий том, и - пропали. Мне его подарили в 1967, и в том же году украли, взяв почитать (переписать) на два дня. Мы обе горевали по потере как по кому-то живому, "достать" новый тогда было абсурдно, немыслимо. Сейчас дома полки и полки с разными изданиями - её и о ней, а вот этого тома - нет. Собственные подражательние строчки пошли тогда волнами, до сих пор идут. Но кто не подражал, кто не убивался так по МЦ и в 17, и позднее. Мы с моей удивительной подругой были не оригинальны. Вечная моя благодарность ей, Свечке, Сирене, Росинке за ее случайного знакомца, "синеглазого мальчика" из моих стихов. Привела за руку. Сказала: "Tы его не заслуживаешь, его вообще никто не заслуживает, он не с этой планеты, но почему-то именно ты ему нужна". Стихи, обращенные к ней, тогда перемежались с пафосными, обращенными к МЦ. Их много. Пафос поубавился (ну,не совсем так), а великая любовь к МЦ осталась, теперь уже до конца.
1.ТЫ -
Одалиска,
Сирена,
Росинка,
Свирель -
Как серебряно тело!
ТЫ
Отдалила
Мой серый,
Мой сирый Апрель
Амазонкой влетела
На разъяренном
На взмыленном белом коне -
В исступленные строки
Девочка, деянье
Грешных гадалок
Неужто ко мне?
В замок мой строгий?…
В песнях Офелии
Лепет озерной воды
Запах росы и лимона
В холоде кельевом
Стройные свечи беды
Руки, худы и бессонны,
Пляшут на горле
Горе
Ютится у губ
В юном сиротском изгибе
В руки твои,
В ошалелую нежность сбегу
Брошу всех, сгину
В легком могучем твоем колдовстве
Вынесу ломкий твой голос на свет
Петь обучу мою скрипку, свирель
Благословляю тот синий Апрель!
2.Твоя голова – Осенний лист
Твой голос, низкий и жаркий, - высох.
Тебе говорят:“Остепенись”
А ты мудрецам всю себя – как вызов
Всей ширью глаз, простотой лица,
Застенчивым,
Неуемным жестом,
Строчкой скомканного листа,
Плотью всей,
Обреченно-дерзко
Обещаешь, прощаешь, лжешь,
Жалишь, нежностью
Необученная
Голой правдой стираешь ложь
И слова говоришь заученно,
Отторгая... Его - свергая,
Ненавидя и понимая
На пороге - пророчишь, ждешь -
Oтре-каю-ща-я-ся мученица.
Голым г о р е м глаза мне жжешь
Голос правишь, и тело мучаешь...
... Твоя голова - осенний лист.
Я русые пряди рукой взлохмачу
Шепну беззвучно “Остановись…”
Не то опять захлебнешься плачем...
...Вокруг головы - даже ночью - свет
Ты сутью женскою все прозрела.
Люблю. Раскаянья вовсе нет.
Но жажду только –
ДУШИ - НЕ тела.
3.Мне, с неба рухнувшей
Любовь завещана
Бежать из рук мужских
В ладони Женщины
Целить и миловать
Щекой ребяческой
Прощайте, милые,
Не мне рыбачкою
У вздохов моря стыть
Ждать к дому, берегу
ЕГО…
И помнить стыд
И прятать бережно
Стихи от светлых глаз
Земного мужа
Смеется в сотый раз
Хмельная Муза
Нам ли с тобою петь
Любовь и нежные
Слова...
Хлестнула плеть
И хохот бешеный
Трясет наш старый стол
А ты - усталый стал
Так равнодушен стон
В раскрытые уста
Дыханье задержи
Войди в забытый дом
Раскрой глаза души -
Тебя заждались в нем
Заждались – кто ж это?
Хозяйка – выйдет ли
Лишь осень прожита
Веселье вытекло
Из тела тонкого
Бесстрашно юного
Оно стотонное
А было лунное
4.Ты - недосказанное чудо.
Ты - осязаемая чуткость
Ты - неосознанное чувство
Прекрасного – не цвет, не звук
Ты - недозволенная Правда
Ты далека от слез, от праха
Ты - мое доблестное право
Клеймить любовью все вокруг
Ты - снег и свет слились
Ты – Женщина.
Необъяснима и -
Божественна
Tы – девочка.
Светло и жертвенно
Влетела в замкнутую жизнь
В мой ржавый голос, в тяжесть жил,
И вен и век, в пустое пламя
Взошла неровными шагами
И стало мне рукой подать
До всех чудес.
Как Радость звать
По имени -
Теперь я знаю
Твой хриплый голос
Жадно пью
Впервые знаю,
Что л ю б л ю