Если войти в избу и при этом бросить свой взгляд налево и в угол, то можно увидеть там стоящий между окнами стол, а перед ним тумбочку с телевизором, который слегка прикрывает близлежащий к смотрящему подоконник.
Вот на этом самом подоконнике жила, а при необходимости и была, муха как муха, порода «домашняя», цвет – чёрно-серый (может быть, даже скорее маренго, если не «по-мушиному»), характер – назойливый! Звали эту муху – Жужица. Через такое вот описание наше знакомство с мухой Жужицой состоялось. Теперь, по существу.
Ожидание
Хозяина в доме не было. А сколько не было, Жужица, как и остальные мухи, а также прочие инсекты, находящиеся в избе, не знала. Ведь у них нет часов, нет календаря. Все инсекты живут одним понятием – «есть» или «нет».
В ожидании, когда появится хозяин, Жужица лежала на спине вверх лапами. Такая поза позволяла ей не тратить небольшие белковые силы, а также имитировать для вредных пауков то, что она бездыханна – пауки «бездыханными» мухами не питаются. Пауки любят, когда к ним в паутину какая-либо умная дура влетит, а умная муха будет лежать на подоконнике кверху лапами.
Жужица от нечего делать размышляла про себя (в голос она размышлять не умела) о своей жизни.
– Где это хозяина носит? … Печь не топлена ... Стол без крошек и капель жидкости ... Не намусорено ... Посуда убрана ... Кукушка не кукует ... Свет не зажигается … Телевизор (название ящика Жужица узнала из подслушанного разговора, как и многие другие слова) не включен – бывало, так хорошо в экран смотреть или ползать по нему … Экран так притягивает … И лампочка над кроватью не горит … Как бы пожужжать в плафоне … ох и здорово выходит звучанье, прямо концерт … Сирота я сирота, нет у меня родителей … Как хорошо было опарышем быть … Ешь да пей … Ничего не надо больше … И зачем я только в муху превратилась? И зачем я в этот дом влетела? … Вон в соседском всё время живут ... Пусть бедно, но зато всегда что-то поесть можно … А здесь уезжают и всё убирают … Что, жалко им наплевать на стол, да накрошить? Нет же, убираться надо … Чтоб чисто … А нам как жить то … Кризис постоянно … Эх, не ту избу выбрала, не ту … Даже мыши, и те не приживаются тут … Зайдут, а грызть нечего … Нагадят со злости и уйдут… Такие вредные эти мыши … Взяли в злости своей в утюг углевой нагадили… Ведь есть же счастливые мухи … И в тепле, и с завтраком, и с обедом, и с ужином … А нам много не надо … По капельке … По крошечке… А когда хозяин в доме – всё веселей … А с ним приезжают гости … То с гитарой бородатый такой и с голосом, а как запоёт – воздух в избе весь сотрясается, аж летать тяжело … То помоложе с собачкой … В миске всегда еда остаётся – прямо ресторан … То сами наедятся, накрошат, на клеёнку нальют … Для нас пир горой … А есть с погонами и одна звезда на нём … Этот шутник … дай нам мухам такое веселье … Да и печка всегда тёплая … А то слышала, что в сладкой жидкости, от которой голова у людей кругом идёт, тонут мухи … Но не жалеют об этом … Так и лезут … Причем все лезут … Видела я, как кто-то с хозяином рядом пьёт эту сладкую жижу … А потом говорят громко … И ещё, когда хозяин дома, полетать можно … А то пройдет жизнь, а не налетала я ничего … Мушиный век короток … Всего ничего если не прихлопнут или не утонешь в каком-нибудь стакане … А вон паук как глядит в свои восемь глаз … Ох, не шевельнутся бы … Высосет из меня всю силу и не поперхнется … И зачем создали такого злыдню, врага рода мушиного? Недаром, ох недаром правильно описал К. Чуковский в самой лучшей поэме о мухе про них … Однако, в ней не ясно: где муха там живёт, и что это за денежка? … Домашним мухам не поднять … Навозницам зеленым не надо … Если только ктыри* могут ее унести … А как хитро комара в женихи приладил … Но, что за потомство-то будет? … А пауку поделом! …
* сорт крупных мух.
– Хорошо, что живу на подоконнике … Можно всю жизнь уличную увидеть … Вот кот, вон вороны … Вороны мне не страшны … А кот иногда ловит нас, если перед носом ему зудеть … Ну, это пусть умные дуры ему зудят, а я поостерегусь … Моя родня, что в магазине живёт, такое рассказывала … девки, что в магазине работают, в банке с белой тянущейся жидкой массой сделали две дырки и давай губами из одной дырки высасывать жидкость … Насосались эти девки жидкости той, да банку спрятали … А родня углядела куда … Выждали, когда нет вокруг никого, и почти все в банку залезли … Там и остались навечно … Девки хотели банку дососать … Прикладываются к дырке, а из нутра банки ничего не могут высосать … И так, и этак не выходит у них жидкость, и все тут … Решили они банку полностью открыть …Открыли, а там вся наша родня в три слоя … Вот так смерть! … Эх, так бы каждому инсекту!
Об этом Жужице, поведал старый дедушка Большой Мухай, проживавший в магазине. Он и сам в банку был бы рад, да дырка в ней оказалась мала для него. Облизнулся дед, да и простился с засахаренным потомством.
– А вот уже и темно стало … На дворе ветер сильный … А может, и хорошо, что тут лежу… От добра, добра не ищут … Буду спать!
Встреча
Рассвет наступал сразу везде, ровным светом и насколько можно видеть это самое «везде» сложными мушиными глазами. Сначала было больше чёрного, но белое брало своё и вскорости совсем стало главным.
Жужица молча смотрела на ничем не изменившийся антураж и вид из окна, на проснувшегося злыдню паука, на … да куда глаза глядят. День обещался быть таким же, как и предыдущий, и Жужица мысленно приготовилась к этому.
– Где же всё-таки хозяина носит? – появилась первая мысль в голове Жужицы.
Дальше ей не пришлось перечислять всё то, что она сказала вчера. Рядом с домом послышался шум мотора и потом шум затих, хлопнули четыре дверцы. Застучали шаги на крыльце, лязгнул замок. Шаги в сенях, лязг замка на двери в избу и дверь распахнулась. Жужица увидела хозяина дома.
Один день мухи домашней
Он всегда входил первым. Войдёт, оглядит пространство избы, подойдет и включит свет там, за вымпелом красным. Повесит гири на ходики и выставит время. Кукушка прокукует, сколько ей положено, и маятник будет тихо отстукивать туда-сюда, туда-сюда … тик-так, тик-так… Затем входят гости …
– Кто ж в этот раз? – подумала Жужица.
В этот раз Бог послал в избу вместе с хозяином всех уже знакомых Жужице – бородатого певца, «однозвёздочного» в зеленом, «полу-лысого» с лохматой собачкой, седого носатого дядьку. Все бывали в доме и не раз.
– Все приличные люди, лишний раз ни на кого не сядешь … – призналась себе Жужица.
Она смотрела, как заносят вещи, сумки с какими-то свёртками, а собачка металась между мисками, обнюхивая их.
– Ага, думала, её тут ждут и накрыли ей ресторан в её миски, – подумала муха, – Ишь, какая шустрая, самим мало!
Вещи были внесены в дом. Из сумок доставалась и выкладывалась на стол еда! Муха чуть было слюной не захлебнулась. Чего ж тут только не было: хлеб, колбаса, сало, сыр и опять хлеб с колбасой, сыром и салом, свежие помидоры и огурцы, огурцы соленые, банки какие-то и … бутылки (это нам мухам не интересно!). Еды на столе образовалась гора. Жужица, находившаяся в анабиозе, чуть не потеряла сознание от изобилия и запахов.
Хозяин включил телевизор. Жужица ощутила тепло от его ламп, идущее через решетки в его задней крышке, слегка пошевелилась. Пауки, завидев людей, попрятались под потолок и можно было ожить безболезненно.
А вокруг стола началось священнодействие. Были слышны радостные голоса, поднимались с жидкостью стеклянные изделия (как-то сидела на них), затем жидкость переливалась внутрь людей.
– Ох, а крошек-то, а разных, а ароматных и колбасных, и сырных! – живём, мухи!
Хозяин затопил камин, а затем печь. Тепло пошло внутрь избы обильное, и воздух в ней стал более сухой. Муха потихоньку перебралась на рядом стоящий стол. На нём согреешься быстрее. Придя полностью в себя от анабиоза, Жужица почистила задними лапками крылья, а передними голову. К полёту готова!
Гости на столе оставили то, что им надо для еды на первое время. Компания стала обустраивать лежачие места. Доставались простыни, стелились какие-то одеяла, клались подушки в наволочках и без. Тепло разливалось всё больше. Вот в этот момент Жужица и совершила свой первый налёт на оставленные крошки.
– Ах, какое это блаженство … высосать размягченную соком еду! – наслаждалась питанием Жужица – Жизнь удалась!
Забылись «голодные и холодные» мысли, пришедшие в анабиозе.
– И когда успевают ожить! – воскликнул с досадой хозяин, глядя на муху, питающуюся крошками на столе, и попытался отогнать ее от провианта.
Муха отлетела вверх и села на самодельную люстру.
– Здесь не поймаешь! – промыслила Жужица и скорчила хозяину рожицу.
Жаль, он её не видел. Если бы увеличить эту рожицу до размеров человека – все бы упали в обморок от этого вида, а так никто и не заметил.
С люстры она увидела, как положили в собачий «сервиз» кашу с мясом. Собака съела всё с аппетитом и даже облизала дочиста свои миски, чем вызвала у Жужицы чувство, не совместимое с дружбой.
Бородатый что-то готовит в казане – положив в него мяса, овощей, лапшу.
– Зачем так, когда можно и в таком виде это съесть – заметила, сидя на люстре Жужица.
Сверху Жужица наблюдала, как шевелятся усы «однозвёздного» при разговоре, как «полу-лысый» пошёл с собакой на улицу, как хозяин хохочет с «однозвёздным», как «большеносый», стоя, манипулирует стеклянными изделиями.
– Ну их, лучше я полетаю. Мало налетала и мало, что пометила в доме, надо наверстывать, а то и вспомнить нечего будет! – решила Жужица и смело полетела вдоль стены.
Ладно бы, была одна Жужица в доме, так нет – вместе с ней от печного тепла очухались все инсекты, кто смог. У них у всех проснулся аппетит и чувство назойливости – везде надо сунуть свой хоботок. А где это сделать, как не на обеденном столе. Они стали кружить и садиться на клеенку, над гостями, над умывальником, где вода.
Такая картина не вызвала у хозяина благодарного чувства, а наоборот –раздражение. Он достал из своей сумки кассету с липкой лентой. Дернул за веревочку и из футляра начала выползать липкая лента для приманки и ликвидации надоедливых летающих. Эта лента была повешена одним концом на люстре и свисала в аккурат над обеденным столом. Наша героиня улетела вовремя, так как на ленту стали попадаться мелкие дрозофилы.
А Жужица пролетела мимо печи к умывальнику и попила в раковине из капельки воды. Затем перебралась к соседнему с умывальником комоду. На нем стоял граммофон, который и стал объектом для её прогулок. Походив по чёрной пластинке, постояв у иголки звукоснимателя, она подлетела прямо в горловину рупора.
– Ох, какая воронка, надо бы здесь пожужжать!
Обследовав граммофон, Жужица переместилась на стеклянные изделия с рисунками. Хозяин называет их шахматами. Не пойму, в чем разница между этими и теми, что стоят на обеденном столе и в которые жидкость сейчас наливают – всё ведь одно и то же! Правда, на этих нарисованы какие-то знаки – кони, короны, башни и прочие неясные черные пятна. Видимо нам, мухам, не дано это знание.
Жужица после прогулки по граммофону с шахматами решила полетать по помещению избы вдоль её стен. У хозяина на стенах висело много чего диковинного. Она слышала, что привозил он откуда-то издалека и даже из-за границы.
Жужица летала и думала … думала и летала.
– Вот бы родню пригласить со скотного двора (не всё в коровьи хвосты смотреть), да и с соседских туалетов можно на «чай» (как у Чуковского написано), толкуны бы очень удивились увиденному (а то всё на одном месте вверх – вниз … туда – сюда, так и останутся неучами), да много родни всякой летает в окрест … Посмотрела бы родня нашинская на что заграничная родня садится, что метит, что слушает, чем восхищается … Вот бубен шаманский всех мышей гонит … А вот из верблюжьей кожи (а кто это – верблюд, кто из мух наших знает … наверно наподобие соседского кота … с того сосед за дела шкодные обещает шкуру спустить) … Ещё барабан, да шар с трубою все в крапинку разноцветную раскрашены … Наверно родня старается … В краску лапки опустит, а потом ходят и следы оставляет … Эвон дудки … Это нам не интересно … Если только крошки в них прятать или самой спрятаться … А сколько шапок разных, да одёжи красивой … Навозницы бы по достоинству оценили бы … Им, изумрудным, всё под цвет … Надо, конечно, родню собрать …
На отдых Жужица остановилась на луке с колчаном и стрелами тоже выкрашенные точечным рисунком.
– Этим луком и стрелами видно давно живший великан Мухун на пауков охотился … бабушка Жужелица рассказывала такую легенду о легендарном воине, пра-про-родителе нашем …
Отдохнув Жужица стала опять летать по избе из угла в угол. Вовремя не успев свернуть, она с размаху влетела в висевшие на веревки набор ботал, да прямо в средний колокольчик – дзыннннь разнеслось по избе. Сама она рухнула на кровать, над которой висел этот набор. Хозяин и гости обернулись на звук, но они никого не увидели. Жужица лежала на кровати почти без сознания в своей голове, не шевелясь и ниже травы, тише воды. Дождавшись, когда они все вернут головы и взгляды к столу, Жужица тихонько отряхнулась, очухалась (хорошо, что в голове сотрясать нечего) и стала летать, но не так уж рьяно … с опаской.
– Феншуйники (это слово Жужице нажжужала незнакомая оса, случайно влетевшая летом в окно) несчастные ... Будь неладны эти колокольцы … На кой ляд хозяин их тут повесил …
За облетом имущества, Жужица не заметила, как на обеденный стол был поставлен казан с варевом, которое гости стали уминать за милую душу, при этом они все вместе игрались стеклянными изделиями. Запах вкусного тушенного с овощами мяса вернул Жужицу на «землю», то есть к обеденному столу.
Расположилась она на декоративном столбе, с которого начиналась столовая. Столб стоял обвешенный старыми фотоаппаратами, изделиями из морских ракушек, и от него к одной стене шла натянутая сеть, а с другой стороны, к другой стене тянулось декоративное перило с рядом балясин. В этом убранстве легче всего было затеряться от глаз хозяина. Муха сидела молча в ожидании своего светлого часа, раньше которого не стоит появляться за банкетным столом – прихлопнут. Как ни вкусны питание и запахи, идущие от него, лучше потерпеть.
– Наше от нас не уйдет … Да и куда уходить … Сейчас в стекляшки наиграются, да спать лягут … Я тут и разгуляюсь … Всё моё будет! … не лопнуть бы … А ха-ха-ха … – такими мыслями была занята голова Жужицы, наблюдавшая, как проходит исчезновение стоявшей на столе еды.
Муха решила не мешать всей честной компании и полетать еще немного для нагуливания «слоновьего» аппетита.
За обеденным столом хозяин и гости опорожнили глубокие тарелки. Сытые гости вели о чём-то неспешный разговор, прерываемый иногда хохотом.
Вот и всё
– И когда наедяться? … И как они не лопнут? … Морды красные стали … Враги рода мушиного – начала раздражаться Жужица, усилив при этом назойливость стрекотанием крыльев.
Слегка полетав еще возле картин, написанных бородатым, каким-то французом, мускатычем, да просто расшитого вида леса, мимо зеркала (осмотрев себя во время полёта в старинной амальгаме), Жужица решила сесть на модель французского фрегата 17 века.
– Эта модель достойное для меня место ожидания обеда! Тут не прихлопнут … Рука не поднимется на историю … Сколько крошек … вся родня смогла бы подхарчиться здесь на обеденном столе … Сколько ещё ждать? … Хватит …
Мушиные мысли вдруг прервал удар по струнам гитары и в следствии него звучание аккорда. Бородатый начал сольный концерт. Он изгалялся на гитаре, голосом выводил да все по-разному – то фальцетом, то хрипотцой, то серьезно, то с юмором, то громко, то тихо, то со словами, то без слов … «Жил я в славном городе Одесса…», «…У ней такая маленькая …», «… Там, там, там вечное лето …». Вот это самое «… Там, там …» Жужице очень понравилось
– Жаль родители, родня погибшая в сахаре не слышали … Эка умелец какой … Слышала я, что возле клуба и церкви иногда так поют … Но здесь он сам один концерт дает … Хоть за еду ему его можно приглашать и слушать … Талант, большой талант … Эх ему бы в магазине такое вытворять … Еды у нас было бы каждый день до отвала …
Бородатый попел еще немного. Гости аплодировали, опять соединили свои стеклянными изделия.
– Может пока перерыв поставить что-нибудь музыкальное … предложил хозяин – Может Бичевскую?
– А поставь! – чуть не в один голос сказали полу-лысый и большеносый.
Хозяин что-то нажал на черных пультах, потом долго рылся среди плоских коробочек и достал блестящее как зеркало тонкое колесо. Потом это колесо он куда-то в черное засунул, нашел что искал и полилось – «Я в атаку последнюю шел …» – запела с чувством женщина под гитару.
Жужица от этой песни так растрогалась, что потеряла чувство опаски. Она осмелела и перелетела на стол к тарелке с колбасой, салом и сыром, а рядом стояла тарелка с селедкой, другая с зеленью и хлебом. Тут же стояла баночка с хреном и лежал тюбик с горчицей. Глаза мушиные разбежались по лежащей еде – с какой начать?
– Начну с … – была в ее голове последняя мысль.
– Ну едритвою … – крикнул хозяин.
Это было последнее, что он сказал Жужице. Удар газетой расплющил её напрочь. От Жужицы осталось мокрое место с хитиновыми ошмётками, прилипшими к свернутой газете.
«Плюс к тому, помереть повезло, Те кто выжил в плену передохли …» – продолжалось литься по избе песнопение Бичевской. Выжившие в плену инсекты болтались прилипшими на коварной ленте, свисавшей с люстры, над образовавшимся от Жужицы мокрым местом. Они с тоской проводили её отлетающие мысли. Вот и всё!
А. Коро, октябрь 2019 г.