Не замечая постыдных клише, я называл её honey.
Мы сидели в холодной машине, сцепившись как клещи,
И с запотевших стёкол стекало наше дыханье.
Тогда еще не было ни гуглов, ни инстаграм, а только вещи.
Мы любили друг друга безмолвно - ее английский
Был, ну как бы сказать, чудовищным. Помогло то,
Что мой был хуже, таким образом, снизив риски
Непониманья друг друга в темноте паркинглота.
А вскоре к ней прилетел жених, симпатичный парень.
Так что, счастье было коротким, что характерно.
Остаток зимы я просидел в прокуренном баре,
Хотя и сходил в корейский бордель пару раз, наверное.
Зачем-то она звонила, я бы даже сказал, унижалась.
И сдерживать своё раздраженье мне было сложно.
Я и не подозревал еще, что впоследствии жалость
Окажется самой сильной любовью из всех предложенных.