Тело моё – ездовая собака усталая:
дённо и нощно натягивает постромки...
В грудном каркасе колотятся ринго-старрово
тоска и романтика на-п-е-р-е-гонки
Хватаю пастью позёмку в подлеске предгория,
в прыжках извившись, вминаю лапами снег -
влечёт аляскинская фантасмагория
на оскалённый* юконский брег
Хор загнусявит: «вишь, смысл в самородном золоте -
в крупицах блёстких тугая ручьёв вода!»
На самом деле, рождённым в холоде
без вьюжной гонки - нуда, нуд-а-а-а...
И так ли важно, что весенним днём равноденствия
под молчаливо-кричащий таёжный ампир
- или причина, или последствия -
уйдёт с упряжкой под лёд юкагир
---
Возьму за брыли, нос-к-носу уткнусь в Тела морду,
любовью прольются век преданные глаза
Из школьного, вроде,
де,
«собака - звучит гордо!»
Пойди ж порадуйся снегу, покудова Боженька «За»
* оскалённый – здесь от слова «скала»
=======================================================
Комментарий к тексту (из переписки с Альбиной Ахмеровой):
"Это диалог (или общение) разума человека (юкагир) и тела человека (здесь - в образе ездовой собаки).
Разум зависит от тела, тело - от разума. Дуализм.
Разуму скучно, и он направляет собаку то на минное поле, то на весенний лёд, то ещё куда.
А в итоге не ясно, кто же виноват: то ли разум не ту дорогу выбрал, то ли тело не справилось, но оба оказались в полынье."