Я разбиваюсь вдребезги о скалы,
Своей несобранной прокуренной души.
Потоком чувств, как бритвою Оккама,
Меня терзает в вихре из листвы.
Давно прозженной, пожелтевшей правды,
Что отголосками звучит из головы.
Словно страдающий из книги Данте,
Стараюсь своё «я» сознательно пройти.
На самом деле это очень страшно,
Прибитым быть как Иисус к позорному столбу,
Читая бесконечно кем-то принятые мантры,
Передвигая в шахматах свою последнюю ладью.