Гурзуф в апреле
Как свежий кус рахат-лукума,
благоухал апрельский Крым.
И свата, шурина и кума
поил мускатом даровым.
Апрельский воздух винно-влажен,
бродильный сок ветвей – игрист
и льдом артезианских скважин
прохладно-чист, как декабрист…
Из всех скворечников прибрежных
мне ближе и милей – Гурзуф.
На камень средь черешен снежных
сажусь, как на гаремный пуф.
Здесь справа – Чеховская бухта,
морское зелье в чаше скал.
А слева – странник Пушкин (ух ты!)
в оливах девицу алкал…
И здесь, за рубль башку катрана
купив у шалых рыбарей,
всей кожей чую – вольный, пряный,
гульливый дух семи морей.
Здесь счастье, - злое ли, родное? -
предательское до глубин,
искрит осколками весною...
Но мир и в россыпи един!
И на скрещенье стрелок-взоров,
шепчу приморскому гнезду:
«Твой бесшабашный пёстрый норов,
узоры птичьих разговоров –
с бродяжкой-рифмою в ладу!»