Я помню, как вначале девяностых
В Одессу мы приехали с отцом
Немного оставалось до дней острых...
Была страна распродана купцом...
Я закат узрел Империи Великой,
Как превратилась в нищенку она...
И стала как красавица безликой...,
Как гОря она хАпнула сполна...
Но больше мне запомнился солдатик.
Оборванный и грязный, как босяк.
В руках держал солдат не автоматик...
Он жадно, с голодухи, грыз буряк...
Как битым зверем озирались очи.
Недельная виднелась щетина...
Он дни не спал, а может быть и ночи...
Как у старика горбатая спина...
Протёртые, до дыр, штанов коленки...
Дырявых пара кирзовых сапог...
Стоял на паперти, у грязной стенки
Киоска, где на рынке пятачок...
Ведь был солдат судьбою очень сломлен.
Точнее, был практически - на дне!
А мой то мир сюрпризами наполнен!
Я должен быть доволен им вполне!
Не инвалид и, вроде, не убогий!
Жива и в добром здравии семья!
По разным сторонАм вели дороги,
Где оставались верные друзья!
И, если вдруг, мне становилось страшно
И был уверен, что хуже жизни нет-
Я становился чуточку отважней.
Вспоминался мне солдат сквозь тОлщу лет...
Женился и детьми я обзавёлся,
А жизнь побольше радостью полнА!
Но помню, как с народом обошёлся
Купец, как с молотка ушла страна...
А тот солдат, что вспоминаю с детства,
Как память об Империи былой,
Что на закате оставила наследство...
Как мы все оказались за чертой...