О, невозможная, прозрачен бренный звук.
Фаланги древ уже распяли партитуры.
Звук сокровенного - наш шёлковый двойник
Династий Алых, вдохновляющих текстуры.
Вином чернил расколот воздух стен.
Возьми всю ночь... Беззвучнее вопроса
аллегоричность выгнутых фонем
По правилам земного переноса.
Ступай сюда, и алое замрет,
Порежет пальцы о причастность вдохновенья;
Психея белая, сотри мои сомненья
И поцелуй наш сумасшедший срок.
Сыграем обнаженье, мон ами,
В место-именьях, выписанных всуе...
Всея ночей твой шелковый двойник,
Тональность первая, риторика в обскуре.
Пусть, рассыпаясь в раскаленный звук,
Нам литер темные возлюбленные иглы,
Сыграют музыку, вытягиваясь в гимны
В перекрещеньи обнажённых рук.
Роняя лепестков прямую речь
Катрены вздрогнут, перепишут приближенье
На тонкой перекладине качелей,
В транскрипции бездонной тесноты
О, бабочник прямого откровенья,
О, бабочка свихнувшейся луны.
В летальность фраз, где рифмы - ренессанс.