Кто видит прелесть в возмущеньи масс
И разрушеньи общества основ,
Кто обожает тлен и декаданс,
Я упиваюсь смакованьем слов.
Не тех, что к нам пришли из-за бугра,
Латынью порождённых без страстей,
Мне любы те, что острие пера
В свет извлекало в стороне моей.
На землях русских, орошённых потом
Великих оратаев много лет,
Где бабок повивальною заботой,
Являлись вои-витязи на свет.
Вот слово «азъ» и это «я» отныне,
Пытайтесь вескость поступи прочесть.
«Я есть» сказали – хрупкая гордыня,
Но душу полнит мощное «азъ есмь».
И «говорить» не мелодичней «баять»,
Былин не порождает говорун.
А сквозь века как прежде ладно бает
Свивая сказки пушкинский Баюн.
И «выя» не согнётся пред тираном,
А «шею» низко долу гнёт приказ,
И «вящий» ближе к «вещему» как ране,
А «старший» ближе к «старому» как раз!
Поболее «еды» нам «яства» сладки,
«Грясти» быстрей и легче чем «идти»,
«Дежа» крупнее и объёмней «кадки»
В «постройку» как в «хоромы» не войти.
Наш глаз и слух прельстятся «красотою»,
Но ближе сердцу, звучней – «лепота».
И «навь» сильней пред «смерти» пустотою,
И «губы» не желанней чем «уста»!
Что я могу к речёному добавить?
Что «палец» не весомее «перста»,
Давайте же слова родные славить,
Хотя забота эта не проста.