Нафари:
Мне нужен твой стих!
У меня литературная ломка, надо догнаться)
Эль Мар:
У меня тоже ломка,
но при таких вводных
ничего не приходит в голову)
Опять и снова снег пошел - зима, как видно, не устала
Марать об мартовскую грязь своих надежд прощальный след.
Он бился головой об стол, безжалостно его ломало,
Печатал, плача, и смеясь, и грубо матерясь, поэт.
И комкал новые миры. Бросал, прицелившись, в корзину
Характер, созданный едва, и образ, схваченный во сне.
А это все из-за хандры! Душа мертва наполовину
И на восьмую часть жива, как город наш в недовесне.
В безумном трафике стихий, в дурмане авитаминозном,
В смешенье снега, и дождя, и одиночества в тиши
совсем не пишутся стихи... "Фонарь, аптека, вечер, поздно..."
И мысль приходит, не щадя: Писать не можешь - не пиши!
20.03.2021
© Александр Белов, 2021
Почему дальнейшие фантазии именно такие, читайте в рецках))
Ответ Эль Мара:
Бессмысленный и тусклый свет
упал на лист календаря.
Мне серый март пророчил бред,
но было все до... фонаря.
И непришедшая весна,
и снег летящий с неба вниз,
И дни весенние без сна,
И незаконченный эскиз.
А где-то выше серой мглы,
был так же хмур и так же сер,
с зубами, что острей иглы,
пространство жрущий лангольер.
И стало вдруг понятно мне,
Так очевидно стало вдруг,
Что не прийти уже весне,
Что съел ее зубастый друг....
А мы в унылый тусклый день
Смешаем все: сонет-кларнет....
Какую только на спор хрень
Не сможет написать поэт!)
Ответ Косты Марии:
Аптека. Тень от фонаря,
И настроенье не ахти!
К весне взываем втихаря,
Но ей сегодня не прийти.
Всё от того, что Март решил
Показывать плохой пример.
Вокруг темно и ни души,
Один лишь хищник-лангольер
Съедает лавочку, сугроб,
Опоры старого моста,
Затем жуёт фонарный столб
И не желает перестать...
Мы в этом городе живём...
В ночное время видим сны.
О том, как сожраны живьём,
Не только мы, а полстраны.
В кошмарах царствует мигрень.
Спасибо, Март! Спасибо, Блок!
Что по ночам такую хрень
поэты пишут в 20 строк!
Ответ от меня /по требованию/:
Весна в наш город ни ногой!
Сменила по пути маршрут.
Маньяк один, маньяк другой,
И все друг друга тихо жрут.
Жрет лангольер большой сугроб,
Фонарь жрет лавку вдалеке.
А мост, пока сам не огреб,
Уплыл в Капотню по реке.
Автобус урну уволок,
чтоб где-то в темноте доесть.
Кому-то Босх, кому-то Блок,
Кому - палата номер шесть.
Смотри! Боишься? Не смотри!
Но не узнаешь одного -
Мы все давно уже внутри.
Да и не важно, у кого.
Бессмысленный и тусклый свет.
Аптека. Тень от фонаря.
В дом желтый белый нам билет,
Пожалуй, выдали не зря.