Проходят годы, я старею,
память уж совсем не та.
И детство помнится кусками,
тут помнишь, а тут глядь, и пустота.
Начну с родни я свой рассказ,
о дедушках мой будет стих.
какими были, я не помню,
но все равно, люблю я их.
Мой дедушка Раджабали
был мастером на производстве.
Поля, фруктовые сады
имел он до Советской власти.
Другой мой предок – Искандер
студентом в Петербурге был,
дворянского потомок рода,
детей он русскому учил.
Родителей своих я почитал,
и расскажу о них как вспомню.
Я маму в детстве потерял,
но до сих пор люблю и помню.
Отец- ордубадец, потомок Рафи,
и род наш «Трех стрел» из тейпа Кангаров.
Он был партизаном на страшной войне,
в Италии бился за счастье народов.
Мать Рахиля, Дадашбековых дочь,
а род «Агшалвар», что из Крепости старой.
В годы войны – комсомольский вожак.
Страна её труд оценила наградой!
Старинный дом на Мухтадыра
с квадратным двориком внутри.
Его построил Митрофанов,
балконы, маскароны, посмотри.
А раньше жили мы в подвале
совсем на улице другой.
Но как хотелось жить в квартире,
спасибо дядя нам помог.
А дядя мой – герой Союза,
танкистом на войне он был.
Есть улица «Рафиев» в Минске –
народ героя не забыл.
Я помню наш совместный снимок
с отцом и братьями. Мне года два.
На Коммунистической, в подвале.
Иль не в подвале? Вновь память подвела.
Иду я в первый класс с улыбкой –
настала новая пора!
Я словно повзрослел немного,
мне семь уже. Давно пора.
Любил стихи читать я громко
на съездах, праздниках, и так.
Активным был я пионером,
и с речью выступать мастак.
Встречался с космонавтами, я помню:
Шаталов, Елисеев, Комаров.
Им руки жал степенно, важно
от пионерии Бакинской, городской.
Была популярна в те годы «Зарница» -
военный она развивала талант.
Помню, корабль принял отряды,
чтоб выгрузить позже на берег десант.
Ребятам и качка ничуть не помеха,
с солдатами были они наравне.
и в нужный момент, с командой «На выход»
они ринулись в бой, как отцы на войне.
На площади главной затем все собрались,
и мы с генералом принимали парад.
Бойцы-пионеры нам честь отдавали,
и маршем прошелся каждый отряд.
С теплом я двор наш вспоминаю.
Прошли тут лучшие года.
Еврей, грузин, азербайджанец –
народов дружная семья.
Подвал очистили от хлама,
он стал концертным залом нам.
Мы выступали с упоеньем
для наших пап и наших мам.
Футбол играли дружно, вместе
и взрослые, и малыши.
Командный дух тут зарождался.
Вот так мы в дружбе и росли.
Еще играли в прятки, догонялки,
в лапту играли во дворе.
Зачем компьютеры, планшеты,
да их и не было тогда нигде.
Я помню как отец однажды
ель крупную во двор принёс
и посадил её по центру.
Так двор наш встретил Новый год.
Мы часто всей семьей ходили
в Парк Кирова, иль на бульвар.
На катере по морю плыли
и папа с мамой нас снимал.
Сияло солнце над головою
и Каспий волны бил о борт,
и мы счастливые такие,
не знали, что гроза идет.
Я помню похороны мамы,
и женский плачь мне не забыть.
Все жители поселка Баладжары
дочь бека провожали в скорбный путь.
А мне всего 12 было.
Не смог я осознать тогда,
что я прощаюсь с милой мамой,
не встречусь с ней я никогда.
Не будет мне готовить завтрак,
за шалости ругать, любя.
Не будет мать гордиться мною.
Всё это в прошлом для меня.
Я помню и Артек с Орлёнком,
поездки в Прагу и Белград.
Но мама в путь не провожала.
Без мамы было всё не так.
Я помню бабушки рассказы
о старых улицах Баку,
о том, как раньше люди жили,
о церкви златоглавой, что снесли.
Так я историей увлекся,
в библиотеку стал ходить.
Листая старые страницы,
по прошлому любил бродить.
Благодаря таким походам
я много нового узнал.
К примеру, что Дюма-отец когда-то
мою отчизну посещал.
Картины детства мутными мазками,
отдельными штрихами хранятся в голове.
Как сохранить мне всё то, что было?
Как не забыть в житейской суете?
Вот и пишу, нелепо и коряво,
чтобы запомнить, чтобы не забыть.
Ведь это вехи моей жизни,
хочу я внукам жизнь свою раскрыть