- И ты думаешь она ещё любит тебя? – дорога немного отвлекала, но беседа шла своим черёдом, и этот мой вопрос был горьким и прямым одновременно.
- Любит? Если бы я знал, что это такое - любовь, верно, ответил тебе, но мне сильно, как-то до вязкой боли в конечностях и морозной пустоты внутри, сильно, очень сильно её не хватает, не знаю, не знаю, теперь уже, чёрт побери, после 15 лет прожитых вместе, я не знаю любит ли она, не знаю, - я не смотрел в его сторону, шоссе забирало всё мое зрение, но я почувствовал, что Юра отвернулся и замолчал как-то слишком громко, что мне надо было что-то сказать.
- Не знаю, что такое там вы затеяли, но нам направо, вон, смотри надпись - «Переямзда», нам туда, - голос Сергея с заднего сиденья приземлил диалог, я аккуратно свернул и яркие фонари центральной трассы обратились в тусклые и редкие лампы.
Не знаю зачем, но именно здесь я хотел провести свой мальчишник, вроде бы нелепая блажь, но когда тебе уже за сорок и, наконец-то, ты нашёл ту самую, почему бы не попрощаться с друзьями по-настоящему, почему бы не покататься на весьма сомнительных самолётах, не посетить привычные по духу бары и почему бы не испытать изобретение местного физика Фёдора с капсулой путешествия во времени. В общем, что-то остренькое и приперченное должно было здесь случиться.
Мы заселились в весьма опрятный отель. Сексапильная Анна Сергеевна выдала ключи и проводила каждого в свой номер, мило улыбаясь и что-то ласково жужжа. Мне не спалось, ночь казалось странной, слишком густой и тёмной. В голове скользила разница в возрасте с Дашей, казалось, что я не справлюсь, что не смогу её долго держать рядом с собой. Луна выглянула и подмигнула мне, я улыбнулся и спустился в бар.
- А ты здесь зачем? – спросил я Сергея.
- Ах, привет, привет. Дочка моя не с тем, не то это всё, ой, не то, - и он сказал это так, будто просто продолжал свои мысли до моего появления.
- Давай выпьем, мне тоже страшно, страшно любить ту, которая так сильно моложе и может уйти, - я сам мало поддерживал его и больше внутри продолжал свою мысль, что началась где-то там, в моём номере на балконе ещё перед появлением Луны.
- А, давай, - сказал он, мало слушая меня, и всё больше и больше теряя себя в своих мыслях.
И мы выпили, потом ещё, потом ещё и ещё. Спустился Юра.
- А вы здесь зачем? – он был бледен и пуст.
- А вот, просто общаемся, а ты какого чёрта в 4 утра сюда пришёл, - сказал я и закурил.
- Да, так, пусто как-то, слишком уж очень пусто, да ещё этот страх, не знаю, в общем, я рад, что вы здесь, - он ухмыльнулся и сел за стол.
Мы выпили ещё. Диалог скакал от потерянной жены, ушедшей дочери и до моих опасений пережить это всё когда-то потом.
Утро наступило вместе с громким и ласковым пением птиц, ярким Солнцем и основательным похмельем. Мы двинулись в сторону аэродрома. Прокатившись на смешных, но юрких самолётах, мы вроде, как и получили свою порцию адреналина, но выражения лиц мало изменились, и всё та же пустота из страхов «жить» где-то внутри подъедала каждого из нас.
- Ну, что, пойдём к физику Фёдору, - сказал я, усмехаясь над самой идеей, но надеясь найти ещё что-то, что-то больше, чем я видел и знал до этого.
- Да, - сказал, молча Юра.
- Да – сказал, молча Сергей.
Дядя Федя, как его звали в этом небольшом городке, был личностью поразительно странной и сильно старой, не знаю, на первый взгляд, было ему лет 90, хотя живостью духа он превосходил нас всех троих вместе взятых.
- Так и что? – повторил он свой вопрос, упёршись взглядом в мой подбородок, - куда хотите, в будущее или прошлое?
- В будущее, - и это прозвучало единогласно.
Мы вошли в ангар и по его указанию сели каждый в своё кресло и наступила тишина и свет, и мрак, и буйство страха и что-то такое, что можно теперь назвать смыслом или просто жизнью.
Я вышел первый. Стоял и улыбался у двери. Потом появился Юра, а за ним Сергей, лица их были куда светлей и ярче, чем это было несколько минут назад или, в принципе, последние годы.
- И что? – спросил я.
- Жить хочу, - ответил Юра.
- И я, - громко прозвенел Сергей.
- И что вы видели там? – уточнил я свой вопрос.
- Себя в гробу, бледным и мёртвым, бездыханным и неподвижным, совсем пустым и горьким, - сказал Сергей.
- И я.
- И я.
- Так может начнём жить и не бояться, пока мы живы! – воскликнул я, - пока дышим и чувствуем, а что мы чувствуем и чем мы дышим, не так уж важно, пока мы не в этом гробу, чёрт побери, - добавил я и замолчал.
- Да.
- Да.
И веселью, и настоящим мгновениям жизни не было конца, пока мы не перестали жить…
SH