На дальних параллелях мирозданий,
Где лет почти дописан эпилог,
Любовь, в канун крещенской Иордани,
Пленённая в безмолвий ветхом стане,
Воскресла, как диковинный цветок -
Поникший, неприкаянный, нескладный,
Забывший ярких чувств полутона...
И вмиг привычный мир многоукладный,
Понурый, обречённый, безотрадный
Расцвел, когда в него вошла Она...
И Он, вкусив поспешно терпкой сласти,
Внимая безрассудству естества,
Держал в ладонях трепетное счастье,
Боясь спугнуть неловко в одночасье
Причудливые блики волшебства...
И были «за» и время, и пространства,
Часов безумный ход остановив,
В награду за надежды постоянство,
И душ располовиненных мытарства,
Дыхание любви благословив...