Весь день, с утра, сегодня ломит спину
Не впрок ночной, наверно, вышел сон:
Рисую маслом в комнате картину
Рукой, поющей с кистью в унисон.
Прохладно. Осень. Давит горло свитер.
Сосу от кашля с мятой леденцы.
Мазок. Другой. На холст ложится Питер,
Хотя в окне я вижу Люберцы.
Казанский, Грибоедову каналу,
Вечернюю отбрасывает тень…
Мечты о море… Батя входит в залу –
Тяжёлый на заводе вышел день.
В Зарайском хвалят доме пионеров:-
Из Коли выйдет славный пейзажист.
Лицо отца… И пленных офицеров…
Сквозь сон Капо пронзящий душу свист.
Проснулся что ли? Нет, ещё дремаю.
На час-другой блаженство растяну.
Рукой письмо под камень загребаю
С надеждой, генералу Лукину.
А тот в окне платком сигналит тихо –
В тюрьме Вюрцбурга громко – не моги!
Иначе жди, мгновенно явит лихо,
А Миша, друг и так уж без ноги.
Его судьба с моей немного схожа –
Пустила нас не вовремя в размен.
Врага нахрап, коль вкратце подытожа –
Итогом стал для нас позорный плен.
Лукин под Вязьмой ранен был, контужен.
Схватив его, фашист был явно рад.
…Толчком под бок соседом я разбужен –
Когда на Яке рвался в Ленинград.
Опять соплю. Разрыв у бензобака,
Как факел вспыхнул мигом фюзеляж.
Удачная зенитчиков атака
Прервала в город Ленина вояж.
Второй разрыв мне голову поранил,
В глаза потоки крови струйкой льют.
Хотел бы прыгнуть. Только испоганил
Разрыв осколком сзади парашют.
Борюсь, пока есть силы, за живучесть,
Но дыма след от неба тянет в лес…
Не зря был лучшим. Чувствую могучесть
В своих руках - смертям на перевес.
Успел над бором выровнять машину.
Плашмя упал. Удар подкинул вверх.
Пробил фонарь. Взлетел, помявши спину
И грохнул наземь, кля весь Третий Рейх.
Лежал, как куль, без всяких выкрутасов.
Отшибло всё. Сейчас такой же сон…
- Оh, oberstleutnant, товарищ Власов,
Встать! Aufstehen! Давай, давай, komm schon.
Привстал, привычно скинув карабины,
Блеснув врагу геройскою звездой.
Три ордена, медаль. Такой картины,
Не видел фриц. – А ну, картуз долой!
Сию звезду в Москве вручал Калинин
За десять сбитых ваших колымаг.
Для них мой глас, наверное, обиден,
Они – враги, но я им – тоже враг!
Свои тянуть к наградам стыдно руки,
Им даже портупея не далась!
Везут под Лодзь. Пройти придётся муки,
Не тела. Совесть – есть над телом власть.
Не раз в допросе дух однофамильца
Склонить к измене Родины хотел.
Не зрел его, в пушке, паскуды, рыльце –
Схватил бы враз на ШВАКовский прицел!
Нужны фашистам лица пропаганды,
А тут – три шпалы в синих небесах.
Сорвут себе, склонить пытаясь, гланды,
Но честь возьмёт победу на весах.
Все с первых дней раздумья – о побеге.
Имею шанс с друзьями на подкоп.
Пройдём колючку. Дальше – на телеге…
Мечты… Не в нашу пользу гороскоп.
Провал земли на нет все свёл потуги…
Прошла волна допросов и битья.
На Вюрцбург путь за эти вот заслуги,
Но даже там сбежать пытаюсь я.
В стене кирпич поштучно разбираю.
Но вновь провал. Избит. Стою один,
Звезду, письмо под камень закопаю
Надеясь в то, что видит всё Лукин.
В письме-записке – все мои надежды.
Пишу, как есть : « Товарищ генерал!
Звезду припрячьте позже под одеждой,
Меня, уверен, кто-то здесь предал.
Её, коль живы будете, свезите
На Родину любимую, домой.
Отцу и маме, просьба, покажите,
Скажите: сын не предал, сын – герой!
А я продолжу рваться на свободу,
Готовлю бунт. И вас, с одной ногой,
В сию тащить беду не стану сроду –
Нужны вы мне и Родине – живой!
А я и здесь, в плену, себя солдатом
Считаю! Так нас в Каче старшина
Учил всегда. И было постулатом,
Что все ошибки выявит война.
Я с первых дней, как вы, воюю с немцем.
За двести с гаком вылетов в зачёт.
Когда был ранен – рвался в бой всем сердцем
И был мне горем прерванный полёт.
У-2 освоил. Думал, спишут даже…
Хотя на нём я Демченкова спас:
Поднял с земли на высшем пилотаже
Меж двух, в тот час, фашистом взятых трасс.
Затем учил, готовил небу кадры,
Быстрей стремился сам к передовой.
Туда, где сыпет враг на землю ядра,
Прервать и бомб, и женщин наших вой.»
Теперь вот сплю. Что сплю во сне, я знаю?
Сорвать хотя б с овцы паршивой клок.
Предали. В Маутхаузен въезжаю
В двадцатый, будь он трижды проклят, блок.
Один конец: труба – и выхлоп в небо!
Надеюсь, жизнь заменит страшный сон.
Проснётся день. Стакан с краюхой хлеба
Войне с фашистом нужный даст уклон.
На немецком языке:
Капо – Kazetpolizei – служащий вспомогательной полиции концлагеря (из военнопленных),
Оberstleutnan – подполковник
Aufstehen – встать,
Кomm schon – давай.